— Исцеление не является моей главной целью.
— Возможно, должно бы. Хочешь ты это признавать или нет, арест убийцы твоего сына — это огромное эмоциональное событие.
— Не психонализируй меня. Просто прочитай его дело и скажи, что ты думаешь.
— Психоанализировать людей — это часть моей работы, — сказала я, издав короткий смешок.
Он помрачнел:
— Не этой работы.
— Для полноценного психологического портрета мне понадобится больше, чем только его дело, — я устроилась на диване, игнорируя немой зов папки. — Ты говорил, что сможешь достать дела других жертв?
— Да. Но сначала изучи его, чтобы посмотреть, достаточно ли крепкий у тебя желудок.
Я взглянула на часы, помня, что у меня назначена еще одна консультация через пятнадцать минут.
— Мой желудок не будет проблемой, но мое время ограничено. Мне нужно несколько дней, чтобы все изучить.
— В ночь нашего знакомства ты сказала, что специализируешься на клиентах со склонностью к насилию.
— Верно.
Его колено тряслось в быстром стаккато, но замерло, когда я посмотрела на него. Это был знак, поэтому я добавила его в список к избеганию зрительного контакта и колкой враждебности в голосе. Недовольство. Тревога?
Он подался вперед и уперся предплечьями в колени, давая мне желанный зрительный контакт. Взгляд бы пронзительным, на уровне конфронтации во время допроса свидетеля, и я встретила его твердо.
— Почему ты тратишь свое время на самых отвратительных членов общества?
— Я не считаю их отвратительными, — честно ответила я. — Я вижу в них людей. Мы все боремся с демонами. Если они оказываются в моем кабинете, значит, они пытаются исправить эту часть себя. Я нахожу в этом сходство с собой. А ты нет? — я вопросительно изогнула бровь.
Он выдержал мой взгляд долгое мгновение, затем встал, застегивая пиджак отточенными годами движениями.
— Мне не нужно, чтобы ты меня анализировала. Просто прочитай дело Гейба и пришли свои предварительные мысли, Гвен.
— Знаешь… думаю, я откажусь, — я осталась на месте. — Можешь забрать дело с собой.
Это был стервозный ход, да еще и блеф, учитывая, что я хотела сюда впрячься так же сильно, как нуждалась в воздухе. И все же риск был необходим. Мне нужно было проверить, как сильно он во мне нуждался. Потому что кругом было много специалистов, но он был в моем кабинете, а дело лежало на моем столе. Почему?
Он замер и повернулся ко мне; его недовольство было очевидным.
— Я нанимаю тебя на работу. Ты отказываешься от задачи?
— Есть потенциальный конфликт интересов.
— И какой… — он прочистил горло и начал снова: — Какой же?
— Мы переспали, — отметила я. — Меня не назовешь беспристрастным третьим лицом. Ты можешь придать моему мнению слишком большое значение или же оно будет подорвано с моей стороны, если базироваться на нашей истории.