Виктору наверняка понравилось бы валяться на траве. Как только днем потеплеет, он приведет его сюда, и они вместе поваляются на траве.
Джо с удовольствием возился с ребенком, хотя не был его отцом. Ему нравилось наблюдать за ним и учить тому, что нужно знать каждому мальчишке. Он вдруг подумал, что Виктор, скорее всего, не умеет плавать. Он был еще слишком мал для этого. Но важно было научить его, иначе река будет представлять для него опасность.
Ma сказала, что в детстве Джо упал в реку, хотя сам он этого не помнил. Однако ему и не требовалось это помнить, чтобы понимать, насколько это страшно. Сердце сильно ударилось в грудь при мысли, что подобное может произойти с Виктором.
Взглянув вдаль, Джо увидел горы – холмы, как их называли местные крестьяне. Они были совсем не такими высокими, как в Вайоминге, но выглядели не менее суровыми. Когда-нибудь он поднимется туда, чтобы увидеть все сверху. Возможно, с ним пойдет Оливия. Джо полагал, что ей понравятся виды, и она захочет посмотреть на все это великолепие с высоты птичьего полета. Хейверсмир разительно отличался от Лондона.
Пройдя еще полмили, Джо вышел к озеру. В его чистой глубокой воде отражались растущие по берегам деревья. Свежий бриз гнал по поверхности легкую рябь, заставляя отражение дрожать. Рассказывая об этом озере, Па называл его прудом, поскольку оно было маленьким. Но маленькое – не значит мелкое. Виктору непременно нужно научиться плавать.
Джо наклонился и опустил руку в воду. Она была слишком холодной для плавания. Он подумал, что нужно строго предупредить всех об опасности как озера, так и реки.
Это было бы делом отца – предупредить мальчика об опасности воды. Странно, но от мысли, что теперь обязанность защитить своего юного друга лежала на нем, на сердце у Джо потеплело. И дело не в том, что его мать плохо справлялась с этой задачей в течение пяти лет, просто мальчик нуждается в руководстве мужчины.
Прежде Джо не очень задумывался об отцовстве, если не считать того, что у него был отец, которого он любил. Но в последнее время в нем что-то изменилось. С того самого момента, когда это озорное голубоглазое создание обхватило его руками за шею и заявило на него свои права. Будь он проклят, но у него возникло ощущение, что его заарканили и поставили на нем свое клеймо.
И не только мальчик, но и его мать. Его с самого начала тянуло к ней. Оливия была прелестной женщиной, и теперь, когда ему было что предложить ей, он мог добиваться близости, которой они опасались прежде. Но убедить ее принять его девиз будет не просто. Джо догадывался, что ему предстоит завоевать не ее сердце. Между ними уже возникла связь, которая при всей ее хрупкости была настоящей. Теперь он должен был завоевать ее доверие.