Директива, по существу, не давала разрешения на ввод в действие плана прикрытия в полном объеме. Половинчатые меры вызвали новые запросы в Москву, в то время как до начала войны оставались уже считанные минуты.
Просчет во времени усугубил имевшиеся недостатки в боеготовности Красной армии и тем самым резко увеличил объективно существовавшие преимущества нападавшей стороны. Времени, которым располагали войска округа для приведения в полную боевую готовность, оказалось явно недостаточно. На оповещение войск для приведения их в боевую готовность вместо 25–30 минут ушло в среднем 2 часа 30 минут. Вместо сигнала «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года» объединения и соединения получили зашифрованную директиву с ограничениями по вводу плана прикрытия.
В этих условиях даже соединения и части первого эшелона армий прикрытия, имевшие постоянную боевую готовность в пределах 6–9 часов (2–3 часа – на подъем по тревоге и сбор, 4–6 часов – на выдвижение и организацию обороны), не получили необходимого для этого времени. В их распоряжении оказалось не более 30 минут, а некоторые соединения вообще не получили сигнал оповещения. Сказались также слабая оперативная подготовка и слаженность в работе органов управления. Задержка, а в ряде случаев и срыв передачи команды были обусловлены и тем, что противнику удалось в значительной степени нарушить проводную связь с войсками в приграничных районах. В результате штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Поэтому для многих частей сигналом боевой тревоги явилось начало вторжения противника на территорию СССР. Хотя необходимо отметить, что накануне войны предусматривались меры и на этот случай: «Донесение посылать одновременно по радио, телефону, телеграфу, самолетом и делегатом на автомашине, имея целью в кратчайший срок информировать Военный совет округа. Помни, что противник примет все меры, чтобы дезорганизовать связь и не дать возможности донести о нападении»[1932].
В результате запоздалого принятия решения обстановка для оперативного развертывания войск приграничных округов стала крайне сложной.
В Ленинградском военном округе (командующий генерал-лейтенант М. М. Попов, член Военного совета корпусной комиссар Н. Н. Клементьев, начальник штаба генерал-майор Д. Е. Никишев) все войска прикрытия находились в пунктах постоянной дислокации и в лагерях; 1-я танковая дивизия перевозилась из района Пскова в район Алакурти. 11-я стрелковая дивизия начала передислокацию в состав 8-й армии Прибалтийского военного округа, 52-я стрелковая дивизия выдвигалась на мурманское, а 104-я стрелковая дивизия на кандалакшское направление.