Дядя Стенли выехал ко мне из кухни, когда я буквально ввалилась в его дом.
– Здравствуй, милая, – ласково улыбнулся мне он.
– Привет, – выдавила я ответную улыбку.
Дядя нахмурился.
– Что случилось? – проницательно спросил мужчина, – На тебе лица нет!
Я сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.
– Все хорошо.
– Как прошла игра? – не унимался дядя.
– Мы выиграли, – безразлично ответила я, – Вивьен явилась на игру…
Дядя Стенли приблизился ко мне почти вплотную и снизу вверх заглянул в глаза.
– Что этой дряни нужно было?
Я хмыкнула.
– Да как всегда, – повела плечом в раздраженном жесте, – указать мне мое место, унизить, напомнить о себе. Она боится, что я займу ее место в стае… Как будто мне это надо!
Дядя тихо рассмеялся.
– Она всегда была невыносимой, даже, когда была человеком, – горько сказал он, – а когда стала волчицей, все темные черты характера гипертрофировались. Слишком она избалована и эгоистична. И да, она ревнует альфу к тебе. Не может понять, зачем ты ему нужна. В ее представлении ты только глупая человеческая самка.
Я ошарашено смотрела на него. Ого! Нет, я, конечно, подозревала, что Вивьен с приветом, но вот, чтобы думать что я и Дамиан… Да я лучше сдохну! Пусть она спит спокойно! С другой стороны, почему тогда он так рьяно не давал мне встречаться с парнями?
Я знала, что дядя Стенли и Вивьен были знакомы еще в те времена, когда она была человеком, но он не хотел об этом говорить, да я и не настаивала. У каждого из нас была своя история, заставившая ненавидеть оборотней.
– Не понимаю, что ей понадобилось на поле? – пробормотал дядя.
– Я даже хотела ее спровоцировать, чтобы она напала, – призналась я.
Старый папин друг округлил глаза.
– С ума сошла? Да ей даже повода не нужно! Она и так была бы рада тебя убить!
– Так почему до сих пор не убила? – тихо спросила я.
Я на самом деле не могла понять, что хотел от меня альфа, и почему была неприкосновенной для других членов стаи.
– Прости, – проговорил мужчина, виновато глядя на меня, – я просто волнуюсь за тебя! Не стоит дразнить волчицу! Она слишком непредсказуема, а твоя жизнь слишком хрупка и слишком ценна для меня.
Вот теперь я устыдилась. Он смотрел на меня такими грустными глазами, что у меня в груди что-то защемило. Ведь когда я провоцировала эту парочку, думала лишь о том, что они раскроют себя. То, что сама могла погибнуть понимала, но не думала в этот момент о близких, кому я дорога. А ведь есть еще мама и бабушка.
– Это ты меня прости, – слезы навернулись на глаза, я наклонилась и обняла мужчину, ставшего мне отцом после гибели папы.