– Не могу сказать, что плохое, – мягко улыбнулась мне мама, – просто волнуюсь за тебя.
– Не волнуйся, – постаралась ее утешить, – я очень хочу стать его женой и жить долго и счастливо.
Мама поцеловала меня в макушку и погладила по спине. Ученицы достали мое платье. Средняя сестра Аманда восторженно ахнула.
– Какая красота!
Моего подвенечного наряда никто не видел ранее. Считалось плохой приметой показывать его кому бы то ни было. Я гордилась своей работой. Платье, действительно, было великолепно! Ярко-красное словно кровь оно было символом вечной страсти между влюбленными, золотая вышивка символизировала огонь – четвертую ступень обряда. Невеста должна собрать у алтаря все четыре стихии. Тогда брак будет крепкий и гармоничный, а семейный очаг будет гореть ярко.
– Я тозе замуз хоцу! – капризно надула губки наша младшенькая Лина.
Я подхватила сестренку на руки и чмокнула ее в нос.
– Не успеешь оглянуться, – смеясь, сказала ей, – как и тебя будем наряжать в твое платье. Осталось только подрасти. Чуть-чуть!
Малышка счастливо заулыбалась.
– Я буду такая зе класотка как и ты? – ее синие глазенки радостно заблестели.
– Нет, конечно!
– Поцему?
– Потому что ты будешь в сто раз красивее!
Я опустила ее на пол, и мы, смеясь, закружились по комнате.
– Пора! – одернула нас Марика.
Сердце учащенно забилось.
Платье удивительно шло мне. Оно подчеркивало узкую талию, длинный подол, словно лилия, распускался книзу. Ловкие пальчики мамы стянули шнуровку на спине, застегнули крохотные рубиновые пуговки.
Глядя на себя в зеркало, я снова вспомнила про цветок в саду, что так внезапно появился и столь же стремительно исчез.
– Мам, – я посмотрела на отражение мамы в зеркале.
– Да, милая?
– Я сегодня видела в саду большой красный цветок. Он сначала появился среди зелени, словно из ниоткуда. Я хотела его рассмотреть, как следует, подбежала к нему, а он пропал.
Лицо мамы побледнело словно полотно.
– Как он выглядел?
– Как гибрид розы и лилии. Красный. Как огонь.
Мама положила дрожащие руки мне на плечи.
– Если еще раз его увидишь, – в ее голосе был страх, от этого и мне стало не по себе, – даже не вздумай к нему приближаться, а уж тем более прикасаться! Ты меня поняла?
Я ошарашено кивнула.
– А что с ним не так? – все-таки спросила у мамы. В комнате стало тихо. Все прислушивались к тому, что она мне ответит. Ведунья подняла глаза, посмотрела, на открывших рот, в ожидании дочерей, и улыбнулась мне.
– Я все тебе расскажу, – заверила меня она, – но сейчас нам пора!
Она вышла из комнаты, сестренки последовали за ней, ученицы тоже не заставили себя ждать.