ля́ля, ля́ля без смысла и ля́ля,
пугающая, словно ранены жабры,
и части одежды
опрокинуты в воздух оттуда
там вдалеке,
когда я не вижу, до боли расцвечены
и смягчу я — тряпичны — смягчу;
а это
понятие-облако
столь неотступно-свисающее
будто явлением близко-тревожным —
«нося́»? —
это было об астре, о ночи и о подоконнике,
здесь — о плечах,
представлю ее я в движенье,
но там, где от поля —
словно от стула,
и нет никого;
вся лель, вдоль и лель, прикрывая и шею,
дальше — тянет как с горки, —
вот здесь-то и плачут и не понимают;