Социальные и политические группировки Кронштадта
Революцию «делает» непосредственно меньшинство. Успех революции возможен, однако, лишь в том случае, если это меньшинство находит большую или меньшую поддержку или хотя бы дружественный нейтралитет со стороны большинства. Смена различных стадий революций, как и переход от революции к контрреволюции, непосредственно определяется изменяющимся политическим взаимоотношением между меньшинством и большинством, между авангардом и классом.
Среди кронштадтцев было три политических слоя: пролетарские революционеры, некоторые с серьезным боевым прошлым и закалом; промежуточное, главным образом крестьянское по происхождению, большинство и, наконец, слой реакционеров, сыновей кулаков, лавочников и попов. В царские времена порядок на военных кораблях и в крепости мог держаться лишь до тех пор, пока офицерство, через посредство реакционной части унтер-офицеров и матросов, удерживало под своим влиянием или террором широкий промежуточный слой и тем изолировало революционеров, главным образом машинную команду корабля, артиллеристов, электротехников, т.е. преимущественно городских рабочих.
История восстания на броненосце «Потемкин» в 1905 году целиком построена на взаимоотношениях между этими тремя слоями, т.е. на борьбе крайних слоев, пролетарского и мелкобуржуазно-реакционного, за влияние на наиболее обширный средний крестьянский слой. Кто не понял этой проблемы, которая проходит через все революционное движение во флоте, тому лучше всего молчать о проблемах русской революции вообще. Ибо вся она в целом была и в значительной мере остается борьбой между пролетариатом и буржуазией за влияние на крестьянство. Буржуазия выступала в советский период главным образом в лице кулачества, т.е. верхов мелкой буржуазии, «социалистической» интеллигенции, а ныне в лице «коммунистической» бюрократии. Такова основная механика революции на всех ее этапах. Во флоте эта механика принимала более централизованное и потому более драматическое выражение.
Политический состав Кронштадтского совета отражал социальный состав гарнизона и экипажа. Руководство советов уже летом 1917 году принадлежало большевистской партии. Она опиралась на лучшую часть моряков и включала в свой состав много революционеров подполья, освобожденных из каторжных тюрем. Но большевики составляли, помнится, даже в дни Октябрьского переворота меньше половины совета. Большая половина его состояла из эсеров и анархистов. Меньшевиков в Кронштадте не было вовсе. Меньшевистская партия ненавидела Кронштадт. Не лучше относились к нему, впрочем, официальные эсеры. Они скоро перешли в оппозицию к Керенскому и составили один из ударных отрядов так называемых левых эсеров. Кронштадтские эсеры опирались на крестьянскую часть флота и сухопутного гарнизона. Что касается анархистов, то они представляли наиболее пеструю группу. Среди них были настоящие революционеры, типа Жука или Железнякова; но это были единицы, тесно связанные с большевиками. Большинство же кронштадтских «анархистов» представляло мелкобуржуазную городскую массу и по революционному уровню стояло ниже левых эсеров. Председателем совета был беспартийный, «сочувствующий анархистам», а по существу, совершенно мирный мелкий чиновник, который раньше был почтителен к царскому начальству, а теперь – к революции. Полное отсутствие меньшевиков, «левый» характер эсеров и анархистская окраска мелкой буржуазии объясняются остротой революционной борьбы во флоте и доминирующим влиянием пролетарской части моряков.