Бородатый молчал и смотрел на нее, почти в упор. Это был очень внимательный взгляд умного и смертельно опасного человека. В нем не было ни злости, ни насмешки, в общем, ничего такого, чего следовало бы опасаться. Вожак просто смотрел, как высшее существо, абсолютно уверенное в своем праве решать судьбу других людей. И если раньше он, кажется, сам немного побаивался чужачку, то сейчас явно относился к ней свысока. Лене очень не нравилось, что кто-то смотрит на нее свысока, пусть и не в физическом плане, особенно мужчина. Очень не нравилось, что ее оценивают, как свинью на рынке, подбивая баланс пользы и расходов — а это отчетливо читалось в умных цепких глазах бородача. Не нравилась перспектива остаться одной среди банды явных отморозков при оружии, привычных к насилию.
Только вот альтернативой ублюдкам была пустошь, покрытая серой травой, с кривыми серыми деревьями, населенная кошмарными тварями. И даже могилы здесь надо было защищать решетками, непонятно от кого — грабителей или того, кто упокоен под каменной плитой. Поэтому Лена изо всех сил старалась держаться прямо, и открыто смотреть в лицо вожаку. Не взгляд во взгляд, это было выше ее сил. Но, по крайней мере, и не опускать глаза, как покорная овца. Девушка инстинктивно чувствовала, что именно эти секунды по-настоящему решают ее судьбу.
Бородач криво усмехнулся, стукнул перчаткой, которой затыкал рот раненому, по собственной руке, словно выбивая из нее пыль. Снова усмехнулся и махнул перчаткой в сторону телеги.
Глава 6
И они пошли дальше…
В представлении Лены лихие люди в опасных землях должны были гарцевать на бодрых лошадках, сверкая оружием. Однако лошадь у местных была только одна, хотя и ухоженная на вид. Ее не шибко погоняли и не позволяли жрать траву из-под копыт, отсыпая из мешка корм, кажется овес. Телега была заполнена грубо сколоченными ящиками и плетеными корзинами, связками факелов, еще какой-то снастью, поверх которой расположилась небрежно брошенная рогожа, поверх которой в свою очередь лежал раненый со сломанной ногой. Правил повозкой толстяк в шляпе, похожий на местного колдуна. Точнее он восседал с важным видом на облучке, поскольку лошадь по большей части сама ступала вслед за вожаком. Все прочие топали пешком и, кажется, ждали того же от Лены, как само собой разумеющегося. Идти было тяжело, ноги болели, а икры казались деревянными, но девушка не жаловалась, рассудив, что пока шагается, а там будет видно.
При этом она исподтишка поглядывала на попутчиков, а они вполне открыто разглядывали ее, негромко переговариваясь на своем птичьем языке. За исключением брюнетки с шилом на древке, взгляды были скорее заинтересованными. С легкой ноткой подозрения, но скорее по привычке, нежели от конкретных претензий. А вот темноволосая воительница косилась все так же зло, и каждый раз Лену пробирал морозец. Во взгляде женщины отчетливо читалось, что будь ее воля, отточенное шило давно пошло бы в ход.