Сильная рука жениха с остриженными едва ли не под корень ногтями накрывает ладонь невесты. У него мозоли молотобойца и многочисленные пятнышки, которые оставляет кислота для травления металла. Кузнец? Да, не оружейник, делает доспехи. Со временем обязательно станет большим мастером, купит цеховую грамоту с правом завести собственную мастерскую и свое клеймо. Его латы прославятся на западе и востоке, их станут заказывать даже моряки Острова. Кузнец не знает таких слов и не понимает физики процесса, однако сновидице ведомо, что будущий мастер открыл способ насыщать сталь углеродом, упрочняя ее структуру. Настолько, что прокованный металл выдерживает даже стрелы пеших рыцарей-арбалетчиков с юга.
У нее тонкие пальцы, на которых уже появились нерастяжимые морщинки от постоянных домашних забот. Женский удел непрост и нелегок даже в зажиточных домах. Равенство равенством, но каждый должен исполнять работу, что ему по силам. Девочка с юных лет нянчит младших сестер и братьев, топит печь, носит воду из колодца, стряпает, доит корову и сбивает масло, собирает хворост, меняет свечи и лампы, шьет, вышивает и прядет, следит за порядком, чистотой в доме, пасет и кормит скотину… У невесты руки девочки, женщины и матери, что держат мир, ибо так сказано в свитке о Первоосновах мира.
Они будут жить долго. Не всегда счастливо, но крепко. И умрут не в один день, однако один не заставит долго ждать другого там, где заканчивается время смертных. И большая семья оплачет стариков…
Так будет.
И этого никогда не случится.
Потому что гроза уже близко. Бедствие уже здесь, от него не спастись. И он умрет, сраженный одним ударом наповал. Она же…
Елена проснулась. Как всегда, на одном и том же месте, в кульминации кошмара, когда внутренний взор узрел страшный финал, но сознание еще не успело осмыслить видение. И остается лишь ощущение чего-то запредельного, абсолютно беспросветного.
Ужасного.
Неудивительно, что ночь прошла так отвратно, Господин Кот, похоже, сегодня вообще не ночевал дома. Иногда Лена радовалась, что сновидение заканчивается одинаково — ей не хотелось знать, что было (или только будет?) дальше. Иногда злилась, надеясь, что, быть может, точное знание избавило бы от ощущения запредельной жути, нечистоты сна. Но всегда оставалось досадливое ощущение человека, который подсмотрел через замочную скважину кусочек чужой жизни, хотя мог бы просто открыть дверь. Если бы знал — как.
Впрочем, пусть сны остаются в мире ночных грез, а дню — дневные заботы. Быстро ополоснуться в приготовленной с вечера глубокой чаше. Привычно поежиться от печальной мысли — во что лет через несколько превратится кожа лица и рук при таком уходе, когда вершиной косметических ухищрений являются дегтярное мыло, вытопленный жир и чистое полотенце.