Одежда. Платок на шею — весна приносила легкий, но коварный ветерок с океана, незаметно и легко доводящий до бронхитов. Обязательный чепец с подшитым платком, ниспадающим на спину, чтобы скрыть цвет волос. Лена с удовольствием остригла бы их или перекрасила, слишком уж приметной была рыжина, пусть даже изрядно потемневшая за этот год. Но и то, и другое категорически не соответствовало ее статусу в обществе. Краску можно было достать лишь в борделе Достопочтенного, а короткая стрижка сразу перевела бы девушку в разряд полностью самостоятельных и независимых женщин, таких как Шена. Но чтобы быть как Шена, требовалось уметь убивать, как Шена. Поэтому Лена заплетала косу и укладывала ее под головной убор.
Городок просыпался. Будильников здесь никогда не водилось, но для жителей с рождения была привычна жизнь по световому дню. Подъем с рассветом, отход ко сну с закатом. Огромная луна давала существенно больше света, чем земная, однако сама концепция ночной жизни была местным совершенно непонятна — зачем?.. Днем люди работают, ночью спят, если только не занимаются какой-то предосудительной деятельностью, не пропиваются вдрызг или не лезут под землю за Профитом. Так было заведено изначально Пантократором, и это правильно.
Внизу, на первом этаже уже гремела чем-то Мышь, домашняя служанка на все руки. Потянуло характерным запахом разгорающегося сланца — Сафир протапливал очаг. А за окном старьевщик толкал двухколесную тележку, оглашая улицу немилосердным скрипом и приглушенными проклятиями в адрес недостойных жителей Врат, которые совсем обленились, так что даже зарезать друг друга толком не могут. Значит, ночь выдалась мирной, снова никого не убили и старьевщик, по совместительству божедом, остался без премии за покойника. В последнее время город жил относительно мирно, так что знаменитая дуэль Сантели с Оженом по-прежнему оставалась самым ярким кровопролитием года. Некоторые бригадиры даже начинали ворчать, что как-то скучно становится.
Натянув носки, похожие на тапочки-пинетки из тонкого войлока, Елена задержалась в коротком раздумье, выбирая меж обмотками и гамашами на пуговицах. Решила, что гамаши подойдут лучше, к тому же их застегивать быстрее, а она и так припозднилась, не дай Пантократор Матриса заметит, что подмастерье задержалась с походом на рынок.
Пантократор… Проталкивая круглые деревянные пуговицы в обметанные нитками прорези, Лена грустно улыбнулась. Она выглядит как местная, впахивает как местная и начинает думать как местная. Уже совершенно естественно, сами собой вплетаются в мысли сугубо местные словечки вроде «Пантократор», то есть местное монотеистическое божество, общее для всего (или почти всего) континента.