Собрание сочинений в 7 томах. Том 4. Тетрадь Вероники (Айги, Макаров-Кротков) - страница 15

На первую страницу
выкуйте ручку для двери, —
радуйтесь, ее открывая,
закрывая, задумайтесь.
xix
Все — в белом,
в поле жнецы разбрелись,
как разбросанные серебряные кольца
в золоте ржи.
xx
А после — останется
во снах, да в чужих краях,
платок, поблескивающий
за три версты.
xxi
Чтобы кукушка шалила, я не слыхал, —
чтобы, заикаясь, она хохотала!
Видимо, у Бога кончаются
все умные Его времена.
xxii
И заполняется поле
все более цветеньем гречихи,
с утра дополняемым
пением нашим.
xxiii
И черные воды
текут, виясь,
прореживая перья в крыле
одинокого гуся.
xxiv
Начинается пляска,
и свечи зажгите такие,
чтоб озарилась
вся — подруги моей — красота.
xxv
Поля, почерневшие от наших рук,
от них же теперь золотятся,
словно в песне, одной и той же,
загорается по-разному — радость.
xxvi
Мы — такие цветы луговые!
Если наших головок
девичьи не коснутся подолы,
не откроемся, не распустимся.
xxvii
Давно тебя нет, но черты-очертанья твои
мелькают, разрозненные, в полях и лесах —
на лицах, на спинах, плечах
правнуков и внуков твоих.
xxviii
Мы играем в бусы, а сорока
мимо дома, мимо дома Алендэя
чертит-чертит крылышком зеленым,
бусы белые бросает Пинерби.
xxix
Потом, появившись во сне,
как на мосточек, ты ступишь
на тот же вечерний, на той же тропинке,
гаснущий свет.
xxx
Юность — как луг! И, побывшие там,
одно мы запомнили:
игры девушек — это крапива,
игры парней — чертополох.
xxxi
Будто что-то случилось с жизнью моей!
Ударившись о лесную ограду,
солнце тяжело восходит
из-за редких дубов.
xxxii
А леса начало
в инее таком небывалом:
страшусь и подумать,
как же я в это войду.
xxxiii
Мерцая, приближается Праздник Саней
и среди нас опускается,
скоро растаять ему
вместе со снегом последним.
xxxiv
Вяжу тебе так давно рукавицы,
что лопнули мозоли на пальцах,
и глаза испортились, всматриваясь вдаль
в ожиданье тебя.
xxxv
Долог, как горе, мой путь,
и снега почерневшие
давно уж съедают лодыжки
коня моего.
xxxvi
И облако плывет, круглясь,
будто шапка на моей голове,
и век мой проходит, как в сновидении,
без сна увиденном.

двадцать восемь вариаций на темы чувашских и удмуртских народных песен

1999–2000

И, заколдованный песней,

я видел теперь то,

что скрыто от смертных.

Н. Гарин-Михайловский
i
Давайте встанем в ряд,
подобно ладной ограде,
приосанимся, подобно луне
в пору полнолуния.
ii
Скоро удаляться нам в поле,
скоро и оттуда исчезнуть! —
Соседи и родные, шумя и покачиваясь,
поют, как Елабужский лес.
iii
Увидел огонек — подошел я к окну,
позвал, но ты голову не подняла,
только шелковая пряжа рассыпалась
будто шепотом грустным.
iv
Прямо в сиянье мороза
пою я — как другу в лицо,
и от голоса уже индевеет
шубы моей воротник.
v
И сквозь звезду
Следующая страница