— О, Агрикола, на родине всяка всякота, — ответил Саша. — Сейва течет, потихоньку копит пруд. Из центра в Черемиски ходит «Икарус», область подарила… шибко у них чадил. Федору Григорьевичу дали деньги на ремонт больницы, он заложил фундамент для нового роддома. Сейчас старика трясут, за него пристает одна Калерия Петровна.
Маринист издал носовой звук, в котором слышалась добродушная улыбка — довольный, должно быть, ввернутым Сашей словом: пристает, то есть заступается. Милое с детства слово, память о ребячьих стычках на уличной канаве в сумерках при игре «Кот в погребе».
— Станете докладывать за столом уваровские новости, о Калерии Петровне пропустите, — сказал маринист. Пропала раскатистость в его голосе, слышалась боязливая просительность. — Уж не проговоритесь, Саша, пожалуйста. — Вновь издал свой густой носовой звук, вышло теперь жалобно, он услышал себя и, вдохнув всей грудью, раскатисто продолжал: — Помните: первый бог у земляков, у друзей — бог верности. Как его называли римляне? Бог клятвы и верности, покровитель гостеприимства. Юпитер или Геркулес?.. Почаще, Саша, приходите к Вере Петровне. Она к вам не переменилась, по-прежнему гостеприимна. Приходите, земеля.
Саша вернулся за стол. Выпили за его здоровье, называли Тацитом. Павлик, научный работник, и Юрий Иванович спрашивали, как принял его Агрикола и клялся ли молодой провинциал верности далекой Нарбонской Галлии?
— И трех лет не прошло, как наш молодой земляк Тацит в Риме. Набрал на форуме очки как судебный оратор, получил квартиру, — сказал Павлик.
— Квестуру он получил, — важно поправил Юрий Иванович. — Квартиру он получит следом за первой сенатской магистратурой.
— Получит… Мы, провинциалы, свежая кровь. Действуем энергично, в средствах не стесняемся. Еще рывок, и он в группе, введенной принцепсом в сенат. Принцепсу нужна команда, он делает сенаторами людей, проявивших понимание момента… — шамкал Павлик. — Ребята мы лихие: вперед, вперед, мы готовы топить паровоз банкнотами.
— Да, мы готовы… — мямлил в ответ Юрий Иванович. — Не то что эти римляне… А у тебя есть банкноты?
— Будут… Когда наш нарбонский земеля сделается членом жреческой коллегии. О, я всегда буду верен нашей далекой Patri… Тацит, где ты? Salve. Привет тебе! Что на родине?
Саша сказал об «Икарусе», о фундаменте, заложенном Федором Григорьевичем. Все были извещены о намерении Тихомирова отправить Федора Григорьевича на пенсию. Гриша получил телеграмму с категорическим предложением вступиться как депутат за Федора Григорьевича. А кто в Уваровске послушается депутата Моссовета?