– Знаю, и все, – бескомпромиссно заявил чародей. – Это сказки. Сириан Мор может верить во что угодно. Он вообще чудаковатый человек.
– А мне так не показалось, – немного обиделась Феска. – Он благородный, мудрый, многое повидал, много знает и выглядит как настоящий маг!.. Мор назвал тебя спесивым. И он прав, между прочим.
– И когда он успел все это тебе наговорить? – проворчал Кайл. – Когда послал меня за повозкой, словно слугу какого-то?
Феска фыркнула и промолчала.
Оказавшись внизу, Кайл отправил еще один пульсар в сторону арки. Тот осветил верхнюю ее часть, и маг воскликнул:
– А вот эта надпись мне понятна! Древний магический язык. Мы изучали его в академии. Здесь написано: «Огонь их пробудит, а солнечный свет усыпит».
– И что это значит? – с тревогой спросила Феска.
– Понятия не имею, – мрачно проговорил Кайл.
Пульсар залетел под арку, и молодой чародей, крепко держа под уздцы жеребца, отправился за ним. Феске ничего не оставалось, как, борясь с нехорошими предчувствиями, пойти за учителем.
Зал за аркой оказался большим. Высокие своды терялись в темноте, свет пульсара Кайла их не достигал. С противоположной стороны виднелся огромный дверной проем, полностью заваленный песком. Очевидно, песок когда-то затек внутрь и теперь заполнял половину зала. Вдоль двух противоположных стен располагались четыре огромные, хорошо сохранившиеся каменные статуи, изображавшие воинов в доспехах и шлемах с закрытыми забралами, но без оружия.
Феска поежилась. Воздух здесь был очень затхлый и холодный, как будто в могиле или склепе. Ученица мага уже мечтала о жаре и не раз успела пожалеть, что полезла в древние развалины.
– Кайл, – позвала она мага, внимательно рассматривающего одного из каменных истуканов, – может быть, все-таки вернемся? Уже отдохнули. Ты же спешишь…
– Нет, – возразил чародей. – Устроим здесь привал, поедим, поспим. А где-нибудь в середине ночи отправимся в дорогу. Тебе страшно?
– Немного, – соврала девушка, на самом деле она тряслась от ужаса, а на каменных великанов старалась даже не смотреть, чтобы не закричать. – Но, главное, холодно, – пытаясь придать голосу спокойствие, произнесла она.
– Это мы сейчас поправим, – усмехнулся чародей.
Он отпустил своего жеребца и присел на корточки у подножия статуи, склонился над усыпанным песком полом и сложил лодочкой ладони. Через некоторое время на них заполыхало пламя. Кайл убрал руки, но огонь остался на полу. Живое пламя и тепло, исходящее от него, немного успокоили девушку, и она присела рядом, протянув к огню уже успевшие замерзнуть пальцы.