– Ну не дурак ли? Прописывал всем подряд, даже собственной невесте, а у друга Эрнста Флейшлем фон Марксова, которого он пристрастил к наркотикам, начались галлюцинации и белая горячка. Нашёл, кого привести в пример! – Эдуард резко повернулся и с горячностью продолжил. – В своё время я интересовался трудами и биографией Фрейда. Эрнст Джонс его ученик и биограф писал, что до того, как опасность наркотиков была определена, Фрейд уже представлял социальную угрозу, так, как толкал всех, кого знал принимать кокаин! По всей Европе били в колокола из-за отравлений от кокаина и повсеместного привыкания к нему, психоаналитик продолжал писать статьи и читать лекции, разумеется, о целебных свойствах наркотика. Научное сообщество вступило с ним в открытую конфронтацию, стараясь развенчать лживую позицию. В конце концов, им это удалось, только к тому времени Фрейд уже плотно сидел на игле, став конченым наркоманом! – он увидел, что друг словно дремлет, прикрыв глаза и, вздохнув, махнул рукой. – Перед кем я распинаюсь?! – Богословский постоял минуту в тишине, потом направился в прихожую, бросив через плечо. – Я уезжаю, вечером в особняк появятся корреспонденты и журнала.
– Из какого? – вяло спросил у спины Никодим.
– Сам толком не знаю, кажется «Семейный уют», – голос Эдуарда Семёновича глухо звучал со стороны ванной комнаты.
– Зачем? – парень оживился, потёр глаза, поднялся и направился вслед за другом. – Не понимаю, где ты, а где семейный уют?
– Не понимаешь и не надо! – резко выразился мужчина, выходя из ванной. – Я нахожусь в совете директоров крупной энергетической компании. Для всех я примерный семьянин, лучший муж, брат, хороший отец и добропорядочный гражданин. Приедут корреспонденты, фотографы, чтобы взять интервью у нас с женой, у сына, у сестры. Никому не надо знать о наших отношениях!
– Не злись, – Никодим находился в благостном состоянии, его не задела жёсткая интонация друга. – Я тоже хотел бы посмотреть, как ты живёшь, дом, сад, жену и прочее.
– Зачем тебе смотреть на мою жену?
– Просто, – пожал плечами парень, – ты же её когда-то любил.
– Любил, – эхом отозвался Эдуард. – Я женился на юной, непорочной девушке с пышными формами длинной косой. Сейчас Ирина похожа на жареный, сухой кусок мяса, приготовленный на гриле. Думает, что загар, пластические манипуляции делают её привлекательной, однако эффект обратный, плюс безделье, алкоголь и сигареты. Лучше бы интеллигентно старела, занималась внуками, закатывала банки с огурцами на зиму и пекла пироги. Её развратили деньги, – мужчина посмотрел на себя в зеркало и поправил воротник белоснежной рубашки. – Нас с тобой развратили тоже.