– Заговор? – Глаша встала со скамьи.
– Ага! Они ещё пытались с твоим ухажёром поговорить, но тот сразу на попятную пошёл. Понимает, что ты и так его еле терпишь, а если он захочет лишить тебя любимой работы, то не видать ему Глашки, как своих ушей.
Через минуту из подъезда вышел заспанный брат. Он поздоровался со Стасом и открыл дверь.
– Глаша иди домой!
Девушка зашла в квартиру, молча прошла и удалилась в свою комнату, где села на кровати, поджав ноги. Она прекрасно осознавала, возвращаясь из Москвы обратно в отчий дом, что жизнь её всегда будет на виду, и родственники будут все вместе «пытаться сделать счастье для своей малышки», как говорит Лев Исаевич. Но тогда это казалось лучшим выходом из ситуации в которую она попала, а сейчас Глаша была уже не уверена в том, что приняла правильное решение.
Глафира глянула в зеркало, подмигнула себе и переодевшись пошла закрыть окно. В этот момент она увидела, как на другой стороне улицы остановился человек, и девушка могла поклясться, что смотрит он на её окна. Глаша спряталась за занавеску и оттуда наблюдала за незнакомцем, который прислонился к соседнему дому. Девушка нарочно выключила свет и проследила за его реакцией, человек почти сразу развернулся и пошёл прочь.
Одинокие прогулки по утренним весенним улицам Петроградской стороны теперь стали для Глаши запретным плодом. Сегодня в качестве провожатого ей выдали Латунина, который всем своим видом показывал, что такая обязанность ему в тягость. Поэтому начало рабочего дня Глафиры было испорчено.
– А мне, вообще-то, нужно в клинику! – Вдруг сказала она. – Мне Визгликов поручил.
– Не-а! Товарищ следователь уже перепоручил это дело Погорелову, за что, кстати, тот тоже просил передать отдельные слова благодарности.
Это уже было чересчур! Глаша вдруг ускорила шаг и ворвалась в кабинет к Лисициной, где она и Стас мирно пили кофе. Оба воззрились на пылающую гневом Глафиру.
– У вас что-то случилось Глафира Константиновна? – Спросила начальница.
– Да! – Она уничтожающе поглядела на Визгликова. – Скажите, пожалуйста, а мне можно выдать личный автомобиль с телохранителем и водителем?
Лисицына удивлённо подняла брови, потом взяла со стола лист бумаги и сложила самолётик. Она протянула его Глафире со словами.
– Самолёт устроит?
– Вполне! – Гаркнула девушка. – Вот, Стас Михайлович, это мой персональный транспорт и мне никакая охрана не нужна. И попрошу мою жизнь оставить в покое из-за вашей, простите, личной трагедии. Я хочу работать! А я сейчас какой-то фигнёй маюсь! Вы добьётесь, что я вообще перестану что-либо говорить и буду расследовать всё самостоятельно. Имею право! Я лицо независимое!