В одной своей важной книге Симондон>12 написал, что человек – это, так сказать, существо из двух состояний, воплощающее диалектическую связь между неиндивидуализированной и внеличной частью, с одной стороны, и индивидуальной и личной частью, с другой. Часть, предшествующая индивидуальности, – это не хронологическое прошлое, реализованное и разрешившееся в какой-то момент в индивиде: она сосуществует с ним, оставаясь его интегральной частью.
В данном смысле можно считать акт творения сложной диалектической связью между внеличным элементом, предшествующим индивидуальному субъекту и опережающим его, и личным элементом, упорно сопротивляющимся первому. Внеличное – это способность-к-, гений, подталкивающий к написанию произведения и самовыражению, а способность-не– это умолчание, выдвигаемое индивидом против внеличного, характер, упрямо сопротивляющийся самовыражению и оставляющий на нём свой след. Стиль произведения зависит не только от внеличного элемента, от творческой способности, но также от того, что сопротивляется и чуть ли не вступает в конфликт с ней.
Способность-не-, однако, не отрицает способность и форму; напротив, через своё сопротивление она в чём-то выявляет их, подобно тому как манера не просто противодействует стилю, но порой способна подчёркивать его.
Строфа Данте, в данном смысле, представляет собой пророчество, предвосхищающее позднюю живопись Тициана, примером которой может служить «Благовещение» из церкви Сан-Сальвадор>13. Тот, кто видел это необычайное полотно, не мог не поразиться тому, как цвет, тускнеющий не только в облаках над двумя персонажами, но даже на крыльях ангелов, одновременно перетекает в то, что вполне оправданно назвали тлеющей магмой, где «плоть трепещет», а «свет […] борется с тенью»>14. Неудивительно, что Тициан использовал непривычную формулировку в подписи к данному произведению: “Titianus fecit fecit”: Тициан эту работу «сделал и переделал» – чуть ли не «уничтожил сделанное». Тот факт, что радиография обнаружила под этой подписью обычную формулировку “faciebat”[9], вовсе не обязательно должен означать, что речь идёт о позднейшем добавлении. Вполне может быть, что, напротив, Тициан закрасил её как раз для того, чтобы подчеркнуть особенность своего произведения, которое, по предположению Ридольфи>15 – вероятно, ссылавшегося на устную традицию, восходящую к самому Тициану, – заказчики посчитали “non ridotta a perfettione”[10].
С этой точки зрения, вполне возможно, что надпись внизу под вазой с цветами, “ignis ardens non comburens”