От волнения у профессора заметно увеличился тремор правой руки. Надо было срочно менять тему.
— Господин профессор, вот вам электрическая загадка: «Висит груша нельзя скушать».
— Лампочка, прошлый раз вы это сами говорили, — сердито отмахнулся собеседник.
— А вот и не угадали — тетя Груша повесилась.
— Борис Степанович! — округлившиеся глаза профессора и изменившийся тон показали — эффект достигнут.
— А что, Борис Степанович? А если я боюсь сглазить, или я уже не человек? — опешившему профессору оставалось только озадаченно лупать глазами. — Как только все разрешится, вы первым узнаете о замысле, — дурацкое окончание «мамой клянусь» Федотов благоразумно не произнес.
«Уф, пронесло. Теперь клиент точно отвлекся», — а еще Борис в который раз подумал, как же погано манипулировать хорошими людьми. Взять, к примеру, Попова. Коттедж на берегу Москва-реки его уже ждет. Там он по-настоящему придет в себя. Конечно, профессор сам отказался, но Борис-то понимал, что мог бы настоять, а вот нужнее Попов в Питере, и все тут.
Как бы в подтверждение этой мысли профессор заметил, что не далее как на прошлой неделе к нему обратились из Технического комитета с вопросом: «Не лучше ли заказать новые станции у германцев?»
— Рогов?
— Он самый, — вздохнул профессор, — капитан первого ранга Рогов Феликс Владимирович.
— А вы знаете, — задумчиво протянул переселенец, — похоже, Феликс Владимирович нам серьезно подыграл.
— ??
— Скорее всего, морякам выделены средства на новые станции, о чем Сименс естественным порядком узнал в первую очередь. А я-то ломаю голову, зачем меня вызвали в Адмиралтейство. Если к тому присовокупить приглашение от фрицев, то тем более все становится по местам. Теперь цену на лицензию им точно не сбить, — Федотов в предвкушении радостно потер руки.
— Почему Фрицев? — невпопад поинтересовался профессор.
— Потому что швабы.
— Не любите вы их.
— Я вообще запад не жалую. Слишком он нагло принижает роль России. Кстати, о птичках, помните, вы высказали мысль о многослойности ионосферы? Так вот, уважаемый профессор, примите мои искренние поздравления — многослойность можно считать доказанной, а вот это материалы, — Борис передал Александру Степановичу толстенную папку, которую тот тут же попытался просмотреть.
— Стоп, стоп, все потом, и вообще, вы знаете, почему эта статья выйдет только за моей подписью? — вновь огорошил профессора Федотов. — Потому, что самый высотный слоя я называл «слой Пи». И пусть вся просвещенная Европа хоть из штанов выпрыгивает, но это будет «слой Попова».
* * *