Разговор с ротмистром Рахманиновым натолкнул жандарма на ускользнувшее от внимания полиции — околоточный был хладнокровно добит выстрелом в голову! Заново просмотрев отчет полиции, Шульгин обнаружил такие же поражения у всех троих филеров. В этот момент Виктор Сергеевич почувствовал азарт.
В отчете полиции о нападении на десяток урядника Красницкого, отмечалось, что казаков добивали из пистолетов, а у дома Фидлера нападавшие проявили жестокость только к четверым полицейским чинам, стреляя при этом из винтовок.
«Почему? — этот вопрос Шульгин задавал себе не первый раз. — Коль скоро бандиты могли хладнокровно добить раненых полицейских, то отчего они не стреляли по войскам до атаки взвода корнета Соколовского? Что им мешало открыть огонь раньше?»
В какой-то момент Виктор осознал, что все то долгое время, пока войска бомбардировали училище, неизвестные могли спокойно нанести им непоправимый урон. Могли, но не стреляли, а лишь наблюдали. Получалось, что у дома Фидлера присутствовала какая-то третья сила, не проявившая себя до выходки корнета?
По спине Виктора пробежал холодок, ведь он должен был быть на месте Морозова и только в последний момент его перенаправили к другому очагу беспорядков. Осознание, что его в любой момент могли прихлопнуть, оказалось крайне неприятным.
От этого вывода, еще даже не вывода, а только намека на него, Шульгин почувствовал, что стоит на пороге какой-то тайны, которую может быть и не следовало раскрывать. Ведь не случайно же были уничтожены все филеры, так и не успевшие написать свои отчеты обо всем предшествующем.
После беседы с офицерами Шульгин переговорил со свидетелем Чижиковым, хотя это и не входило в его задачу. Вспоминая детали, тот упомянул, что не слышал выстрелов отставших ватажников, чему Виктор в тот день не удивился — задавая свои вопросы ему приходилось изрядно напрягать голос, но сию минуту он неожиданно вспомнил замечание командира полуэскадрона. Рахманинов невнятно заметил, что не слышал выстрела, раскроившего голову околоточному.
«Чертовщина, ей богу, чертовщина, — раздраженно мотнул головой Шульгин, — но с меня настойчиво требуют отчет, и так я его затянул».
Представив реакцию командования на предложение провести дополнительное расследование, поручик понял, что сейчас это делать бесполезно, но кто ему мешает самому облазить каждую щель?
«Вот только следы к тому времени могут затеряться».
* * *
Ну давай напоследок по полной,
Нам до смерти стоять да стоять,
И давай, дорогой, дожировывай,
Завтра будут лишь ножки торчать.