– Саймона Джейкобса, – ответил я.
– Почему же именно его?
– Очень просто. Даже не гениально. Реннерт собирается обобрать вас на сумму гораздо бо́льшую, чем двадцать штук, во всяком случае, надеется на это. То же самое и с Элис Портер. Она только предъявила претензию Эми Уинн. Что же касается Джейн Огилви, то Бог ее знает. Она показала под присягой, что написала рассказ «На земле, а не на небесах», потому что «задыхалась под одеялом отцовской щедрости и материнской привязанности и искала другой рынок сбыта для своей души» – конец цитаты. Полагаю, сие означает, что она хотела разжиться кое-какой наличностью, и, по-видимому, этот ловкач прознал об этом и сделал ей такое одолжение. Получив деньги, она расслабилась и отправилась в Европу, но через месяц снова вернулась под одеяльце. Она может ухватиться за двадцать штук, а может и с презрением отмахнуться. Выражения вроде «с презрением отмахнуться» я употребляю, только если говорю о ней.
– Значит, остается Джейкобс.
– Именно. Наверняка свою долю с добычи он уже давно потратил. Рассказы у него расходятся туго. Живет в трущобе с женой и детьми. Не знаю, как у него с долгами, но, скорее всего, имеются, а он не из тех, кому подобное положение по душе. Он вполне может расколоться за двадцать штук, если получит твердые гарантии, что не окажется перед судом и что ему не придется возвращать сумму, которой он разжился с Ричарда Экхолса два года назад. Ее у него уже нет. Естественно, эти гарантии должны исходить от самого Экхолса.
Ошин обратился к Томасу Декстеру:
– Что скажете, мистер Декстер? Экхолса вы знаете, раз издавали его книгу. Я, конечно же, встречался с ним, но знаю его недостаточно хорошо. Он согласится?
Издатель пригладил свои седые волосы:
– Трудно сказать. Скажу лишь, что, если мистер Экхолс согласится на подобную сделку, мы в «Тайтл-Хаусе» возражать не станем. Мы пойдем навстречу при условии, что в письменных показаниях под присягой Джейкобса – осмелюсь полагать, они будут изложены именно в такой форме, – будет четко обозначено, что его обвинение в плагиате являлось ложным. При условии, что это очистит «Тайтл-Хаус» от клейма издателя книги, оказавшейся… гм… подделкой. Мы бы обязались не требовать возвращения нашего вклада в выплату Джейкобсу или даже части такового.
– Все это замечательно. Но что насчет Экхолса?
– Не знаю. Во многих отношениях отказать ему в благоразумии все-таки нельзя. Думаю, вполне возможно, что он… гм… уступит… при надлежащем подходе.
– Кора, а вы что думаете? – спросил Филип Харви. – Из присутствующих здесь вы знаете его лучше всех.