— Отец, — Иберик уже успел обнажить оба меча и одним из них указал в противоположную сторону тракта. — Они спешат.
Иберика услышал и Каталам, и солдаты, и я. Мы одновременно повели головами и увидели приближающихся всадников. Двух всадников, рысью скачущих по тракту. А за ними, словно играя в салочки и безуспешно пытаясь догнать, спешили пешие воины. Знакомые молчаливые воины.
— Тоже вижу, что торопятся, — нахмурил брови я.
Каталам проворчал:
— Не угрожают, не угрожают… Поди пойми их. Раздери Фласэз этих «эстов»!
— Погоди, Каталам, — остудил его.
— Чего «годить»? Засада впереди, и ещё эти сзади. В лесу кто-то. Будто сговорились… Значит так! Дайте анирану лошадь! Будет прорываться! Займите места рядом с ним…
— Угомонись, Каталам! — повысил я голос, не только, чтобы его действительно угомонить, но и чтобы перекричать вопли, несущиеся из леса. — Они обещали, что будут мне верны.
— Собьют стрелой тебя раньше.
— Надо в лес уходить, отец…
Внезапная тишина оглушила нас всех. Жуткие вопли затихли так же резко, как и начались. Вновь можно было расслышать беспокойный щебет птиц и цоканье копыт позади. Затем раздался гулкий удар. Будто изо всех сил ударили по барабану. Затем ещё несколько. В небо ушёл очередной ком густого чёрного дыма. Странной мелодией захрустели сухие иголки и ветки, когда множество ног торопливо ступали по ним.
В сотне метров перед нами из леса трусцой начали выбегать странные люди. Худые, измождённые, обнажённые по пояс и абсолютно лысые. Без единого намёка на волосяной покров на теле. Они бежали, бормотали себе под нос что-то неразборчивое и ритмично постукивали короткими мечами по деревянным щитам.
Я прищурился и растерянно наблюдал за ними. Зрение не подвело меня: я очень хорошо рассмотрел множество гладких лысин и голых торсов. Крепких торсов, молодых торсов, дряблых торсов и даже торсов с обвисшими брюхами. Некоторые из этих далеко немолодых людей с рыхлыми животами выглядели совсем нелепо. Они становились в центр быстро выстраивающейся линии, держали в руках самые натуральные рогатины и что-то угрожающе покрикивали.
В течение нескольких секунд человеческий поток из леса не прекращался. Лысое подкрепление не переставало прибывать. Люди выстраивались в ряды, занимали позиции перед поваленными деревьями и пресекли возможность пересечь тракт.
— Уже больше сотни, — выдохнул Вилибальд, нервно сжимая в руках арбалет.
— Кто это? — обратился я за разъяснениями к Каталаму. А затем увидел его напряжённое лицо, увидел желваки на скулах, увидел сурово сведённые брови и понял, что он точно знает кто это такие. И эти знания его совсем не радуют.