— Не могу… больше…
Сфокусировать зрение не выходит, ноги подкосились, поплыли разноцветные пятна, в голове нарастает гул. Словно бы череп раскалывается под напором давления откуда-то извне, влившегося внутрь. С трудом заставляет работать даже собственное дыхание. Произошедшее в следующие несколько вздохов осталось где-то вне мировосприятия. Весьма кстати: григстаны буквально остолбенели от представшего пред ними чуда, боясь навлечь на себя гибель.
И именно за считанные удары сердца ворвался, ломая ветки и листья на пути, услышавший зов ваммар. Сиано за один прыжок очутилась на мохнатой спине, благодаря прикрытию неожиданной защитницы. И тут ей стало ясно: оставить здесь свою спасительницу никак не получится, как бы ни было удобно. Ненависть к ярко-зелёным глазам худенькой любовницы Осилзского не преодолеет благодарность. С трудом заставляя подвластное животное потерпеть чуть-чуть, наклонилась и за пояс притянула к себе находящуюся в полной прострации единственную соратницу. Взлёт получился очень жёсткий. Вначале управлять траекторией вообще не получалось, но взбешённые и перепуганные удивительной атакой безоружного нападавшие остались позади ни с чем. А пространство рассекается со спасительной быстротой. Удалось совершить сносную посадку на плоской вершине невысокой горы. Григстанка уже приходит в себя и теперь потерянно пялится на спутницу из-под растрепавшихся на ветру волос, отливающих под прямыми лучами золотом.
— Почему?..
— Что «почему»? — переспросила погонщица нгутов. Ощущение жизни пьянит и возбуждает, хотя и колет где-то внутри неприятным ощущением повисшего отныне долга.
— Почему ты не бросила меня? Я ведь очень мешаю тебе… Никто не усмотрел бы ничего зазорного… Сама едва спаслась, — с громадным трудом фраза связывается воедино. Виски словно заковали в тесный обруч.
— А почему ты меня закрыла собой? Я всего лишь обычный человек, который ещё и терпеть тебя не может! Как бы я после подобного оставила тебя?! — запальчиво отозвалась Рангма, притопнув от раздражения. В гневе она особенно привлекательна: тёмные миндалевидные очи горят огнём, смуглая кожа полыхает на щеках ярким румянцем, а гладкие шелковистые пряди развиваются искристым сиянием.
— Но, если кто-нибудь когда-нибудь узнает это! То, что я вынесла тебя оттуда!.. Пеняй на себя! — в буре эмоций её высокая грудь порывисто трепещет под облегающей одеждой. Выглядит великолепно. Оппонентка ощутила себя беспомощно и жалко на её фоне.
— Но почему?.. Ведь ты поступила благородно и…
— Благородно?! Да что ты! У меня два младших брата и сестра! А наших родителей уничтожили истребители! Как я им в глаза смотреть буду, если они узнают, как я спасала григстанку?! — голос сорвался, брызнули непослушные слёзы. Пережитый испуг даёт о себе знать.