— Вспомнишь, если потребуется. А где ещё те, кто был произведён в результате эксперимента по выведению «идеального слуги»?
— Вы… Я помню… Они объявили, будто поймали и уничтожили тебя… Всех ликвидировали по приказу самого князя. Ему не понравился чем-то проект. И… несколько из них пытались поднять бунт, — торопливо пояснил освобождённый житель ферм.
— А ты?
— Признан генетическим мусором и уцелел потому. Не думал тогда, что мне на руку сыграет. Однако… Дожил только я до освобождения. Вот так вот вышло! — пухлый рот изобразил заискивающую улыбку.
— Ладно. Осваивайся на новом месте, — кивнул, скорее, своим мыслям боец и пошагал торопливо прочь, на ходу подзывая Риула.
— Его надо отобрать для группы агитаторов? — осведомился старый знакомый.
— Нет. Наоборот. Ни в коем случае он туда попасть не должен, — исключительно резко прозвучало распоряжение.
— Но… Что не так-то в нём? Вы ж вроде нормально поговорили…
— Угу. «Не так в нём» то, что он ещё жив. Остальных по приказу князя, со слов самого же Сунату, перебили. А почему его не пустили под нож? Не вяжется… Не больно-то он худой, вполне б сгодился… Разве что на развод оставили… Тогда и вовсе не вяжется: он себя назвал генетическими отходами, — Ланакэн холодно хохотнул из-за товарища, ошеломлённого весьма грубой формулировкой.
— Говорю, как они? Да? Как григстаны? Надо ставить иногда себя на место соперника, чтобы предугадать его следующее действие.
— Понятно… За ним присмотреть? — Шоу вывел для себя: не так уж и много знает, как соратнику даётся руководство многоликим сообществом подземного города. В ответ последовало пожатие плечами. В самом деле… Следить без особой причины неуместно. Но и пускать на самотёк не хочется. Случайно обнаружил Рэнкрафа, почему-то топтавшегося тут. Что-то промелькнуло в выражении лица приговорённого к пожизненному заточению вне солнечного света, но погасло от откровенного презрения к его персоне у предводителя и картографа. Изгой понурился и поплёлся оттуда, не высказав ничего.
Наедине с самим собой бывший крестьянин тяжело вздохнул и воткнул факел в щель у входа. Надо обязательно перекусить, чтобы оставаться в форме. Надо, но… Подойдя к столу, обнаружил лишь намокшую лепёшку, валяющуюся на столе. Аппетит она никак не пробуждает: попав в лужу разлитого отвара, о которой хозяин жилища благополучно успел позабыть, хлеб стал идеальной средой для роста плесени, теперь буйным зеленоватым цветом распушившейся на влажной поверхности. Повертев неудавшийся завтрак, Ланакэн уже собирался отправить его в мусор, как вдруг сообразил: Соул нередко обзывал отвратительные образования «неприятными недогрибами». Врачеватель объяснил товарищу: мохнатый налёт образуется чем-то почти таким же, как собираемые в лесу грибы, только несъедобно. Начали лихорадочно всплывать обрывки рассказа, не больно-то и заинтересовавшего некогда мирного селянина, привыкшего к абсолютно иным урожаям. А ныне обнаружил: есть в той информации очень важное звено, утраченное за прошедший долгий срок. И наконец осенило… Здесь сухо, но, стоило попасть влаге — очень скоро появился и «грибок». Следовательно, условия в пещере крайне благоприятны для развития подобных организмов. Им не хватает только воды. Но ведь сухо отнюдь не везде! В купальне, конечно, бьют горячие источники, но вот река с рыбой, вероятно, вполне пригодна для образования в глубинах гротов естественных «грядок». Можно, конечно, и самим их создать при необходимости, но нельзя исключать и простые варианты, вполне возможные в создавшихся условиях. Идея разожгла неуёмную любознательность, подстегнувшую, в свою очередь, к активным действиям. Прихватив пригоршню орехов, дабы уж полностью отвлечь желудок от напоминаний о еде, мужчина устремился разыскивать Кама.