Духота полудня утомляет. Небо выцвело от яркого солнца в вышине. Ветер заблудился в горах и не доплёлся до равнины. Лишь мерно глухо постукивают коготки нгута о грунт. Молодая женщина заметно тяжело переносит погоду, но по-прежнему прилагает всё усердие в стремлении выглядеть невозмутимо. Мужчины молчат, разморенные жарой. Наконец, впереди показались луга у широкого пляжа и реденькая роща плакучих ив — ценных растений из-за своей уникальности. Две одинокие фигуры замерли под прозрачной тенью, ожидая их. Оставив насекомое пастись, представители человеческого города приблизились. Григстаны переглянулись и пошли навстречу. Черноволосая женщина с неимоверно сложной причёской пропустила сына чуть вперёд, позволяя ему повести переговоры. Они неуловимо похожи. На непроницаемых лицах обоих лишь едва заметно угадывается тень неуверенности из-за непривычного события. Бывшая наследница Руали опустила голову на миг и представила спутников в порядке, согласно их статуса. Оба Таузски грациозно склонились навстречу предводителю Сопротивления и Безумной Красавице, удостоив его спутника также лишь чем-то вроде кивка. Наследник Аюту в ответ вежливо поклонился, но Римм с лёгким укором заметил Силион:
— Госпожа, Вам следует лучше объяснить сэру Осилзскому, как следует относиться к людям с разным положением.
— Я сделал что-то не так? — с лёгкой тревогой поинтересовался Ланакэн.
— Да. Вы общаетесь с ними, будто с равными. Согласно этикета это неправильно. Вы знаете: они подчинены мне, а я — Вам. Следовательно, это слишком большая честь по отношению к ним. Достаточно только так, — она лишь слегка наклонилась, буквально едва обозначила присутствие поклона. — Если будете разговаривать с простым горожанином, то хватает ограничиться кивком.
— Ясно. Буду иметь в виду! — улыбнулся человек той мягкой улыбкой, которая почти никогда не затрагивает его мрачного взгляда, словно бы изображает выражение, давно уже не сопоставимое с какой-либо собственной эмоцией на самом деле.
— У меня есть сообщение от Сиото. Информация, полезная Вам в будущем, и кое-какие рекомендации, — сообщил молодой григстанин, немного неуклюже пряча правую кисть в складках плаща. Хотя разумом он и на стороне стоящего перед ним бойца, однако тело с этим ещё соглашаться не спешит, опасаясь крепко запечатлённых в воспоминаниях ощущений травмы.
— Его приказ? — уточнил Создатель Убежища, от которого не ускользнуло стремление дистанцироваться у рассказчика. Мать кандидата стоит чуть позади, очень внимательно рассматривая дворянина, ведь впервые наблюдает воочию недавно возникшую из ниоткуда легенду диких стай. Поразительно красива для её племени. Обычно на поле боя невозможно отличить женщину от мужчины (у зеленоглазого народа половое разделение и внешне, и по образу жизни не слишком выражено, если не считаться с мирным временем), но Таралина, явно, даже там была бы слишком женственна. В ней сочетаются несочетаемые вещи: хрупкость и сила. Несмотря на абсолютно характерную для цивилизованных фигуру. Прелесть совершенно незнакомой утончённости, основанная на ухоженности, чувственности и чём-то неуловимом, врождённом и отточенном не одним поколением предков. Её слегка раскосые глаза под длинными густыми ресницами могли бы заворожить и без внушения. Гибкость и грация стройного тела буквально наполнены ощущением заполняющей энергии. Чувствуется, насколько опасна. Старшая Таузски не ограничивается пониманием собственной бесспорной привлекательности — использует данное природой свойство плоти в роли очередного оружия в арсенале.