— Да, Вы правильно понимаете меня, господин Осилзский! — молодой кандидат улыбнулся мягко и непринуждённо, но его родственница заметно насторожилась под доскональным исследованием нового знакомого и невольно коротко вопросительно глянула на свою миниатюрную госпожу. Силион не сделала ни единого движения, демонстрирующего её мнение. Римм и вовсе упустил их переглядывания. Не то, чтобы не заметил, а не счёл для себя нужным придавать значение.
— Во-первых, господин Сиото просил Вас появиться на небольшом собрании, где собирается представить друг другу его соратников обоих видов. Вы должны подготовиться к повышенному вниманию их всех конкретно к Вашей персоне, как самой неординарной. Там будет взвешиваться каждое сказанное слово, каждый жест… Но пока оставим это. Недавно Ндуву решил устроить ловушку на человеческое Сопротивление и в ней использовал гибридов. Там их практически всех и перебили, насколько мне известно.
— Да, я был там, естественно. Григстаны сделали всё возможное, чтобы уничтожить полукровок и не отдать нам, после того, как мы распознали их замысел. Мы смогли спасти лишь двоих: юношу и молодого мужчину, — подтверждение заставило рассказчика нахмуриться.
— Надо же… Они рассказывают, будто бы их всех перерезали вы… Сколько же лжи вокруг теперь! Однако, главное не это. Даже несмотря на то, что вы все ушли оттуда, они сумели извлечь из создавшейся ситуации выгоду: примерно узнали расстояние до человеческого тайного города. Кстати, насколько мне известно, истребители опять использовали утечку информации из Вашего поселения. Все у нас теперь только и говорят: насколько чудовищно опасно близко от столицы. Имейте в виду! К тому же много рассказов блуждает о зверских методах расправы над бывшими игрушками человеческих бойцов. Конечно, всего лишь падшие, но ведь садизм олицетворяет кровожадность врага!
— «Всего лишь падшие»?..
— Да.
— Ты когда-нибудь видел их живьём? — вдруг жёстко задал вопрос герцог.
— Лучше, чтобы Вы услышали от меня, а не от другого. Да, господин Осилзский. Я пробовал мужчину полукровку. Для нас это нормально. Мне рекомендовали одного — хорошо пел. Пробовавший его рассказал, будто у него интересно голос дрожит и срывается, когда… Ну, Вы понимаете… Но, я побоялся: упоминали, словно бы он по юности иногда срывался в слёзы даже без боли. Не захотел плаксу. А потому предпочёл более взрослого и опытного. Он научил меня, как надо. Кажется, его звали Марфус. Хорош был: нежен, обходителен, послушен… Но мне не понравилось, — малахитовая топь неотрывно следит за реакцией, ловит мимику застывшего от услышанного человека. И всё-таки Ланакэн сдержался, догадываясь — григстанин откровенно испытывает его на терпимость в преддверии будущего собрания. Хотя и шокирует настолько беззастенчиво демонстрируемая «опытность».