— Глафира… — зашипел толстячок. В этот момент из люка шагохода спрыгнула Натаха. Откинула за спину свою роскошную косу, на плече — дробовик.
— Так это, Корней Саввич, — опять затараторила дамочка в переднике. — Мне петушка зажарить или все-таки курочку, как хозяин и просил? Не накажет он меня за петушка-то, как вы думаете? А то они сидят, смурные, в оранжерее, а я-то и подходить боюсь. А ну как туфлей запустит…
— Надо же, какая удача, Корней Саввич, — сказал я и хлопнул толстячка по плечу. — Вот и вернулся уже хозяин из своего отъезда…
— Что вы тут выдумываете, хозяин никуда и не ездил, весь день дома сидят и розы нюхают! — Глафира уперла руки в боки, держа многострадальную тушку петушка за шею.
— Глафира, пойдите прочь! — высоким голосом скомандовал толстячок.
— Так жарить петушка-то мне? — требовательно спросила женщина.
— Тебе хозяин что сказал? — толстячок угрожающе навис над поварихой. Ну, наверное, она повариха, раз еду готовит. — Курочку приготовить. Вот и готовь курочку.
— А петушка что же…
— Глафира, я что вам сказал?! — в голосе толстячка зазвучали истерические нотки.
— Да поняла я, поняла уже, — забормотала Глафира. — Орать он мне еще будет…
Женщина, смешно переваливаясь и таща почти по самой земле ощипанную тушку, скрылась в двери одной из аккуратных надворных построек. Натаха прихватила толстячка за локоток. Он испуганно дернулся, но освободиться из ее цепких пальцев не смог.
— Сколько человек всего в доме? — спросил я все еще веселым и безмятежным тоном.
— Что вы такое… Что вы себе… — залепетал толстячок. Тьфу ты… Даже как-то неудобно стало. Может моя интуиция меня подвела, и здесь ничего особенного? Просто содомит Шпак с утра не в духе пребывать изволит, и чтобы его не злить, Корней Саввич взял на себя смелость заставить погонщиков помыться, а завтра, когда наступит новый день и новое настроение… Хотя нет. Не похоже. Глаза бегают, лоб покрылся испариной. Что-то этот толстый скрывает.
— Послушайте, Корней Саввич, — говорю. — Не знаю, что вы тут затеваете, но у меня план простой — я выполнил работу и хочу получить за нее деньги. Это понятно?
— Дддда, — толстячок кивнул для убедительности.
— Баня и ужин — это хорошо, конечно, но вторично, — сказал я. — Так что давай-ка мы сначала о делах поговорим, а потом все остальное. Веди нас к хозяину. Где он там розы нюхает?
— Они приказали… — толстячок шевелил губами почти беззвучно, потом ойкнул и бросил взгляд на Натаху. Видимо, она как-то особенно болезненно сжала его локоть. — Хо… Хорошо. Я понял. Нам туда.
Свободной рукой он указал на неприметную дверь с правой стороны дома. Я вошел первым, следом Натаха практически затащила толстячка. Он вроде бы не упирался, но энтузиазма в его глазах было не больше, чем у хряка, которого на бойню тащат.