— Да, мы утром проснулись, тебя нет, — Натаха закрыла окно, вернула шторы в прежнее положение. — Бюрократ на рынок ходил за продуктами. Еще всяких мелочей прикупили. Думали завтра утром в университет идти, узнавать, все ли у тебя в порядке.
— Документы вам надо сделать, — сказал я. — А потом мне еще надо…
— Давай я тебе постелю, — Натаха тронула меня за плечо. Она была одета только в короткую белую рубаху. Ее мускулистые ноги в тусклом свете ночника смотрелись как изваянные из серебра. Тонкая ткань не скрывала, а скорее подчеркивала все крутые изгибы ее сильной фигуры. В голове почему-то возник непрошенный образ Феодоры. Как она манерно изогнувшись наклоняется за ключами… Я смутился и опустил глаза. Кивнул. Натаха быстро провела ладонью по моей руке и выскочила из комнаты. Скрипнула крышка сундука, раздалось шуршание ткани. Раздались легкие шаги Натахи. Я снова засмотрелся на ее силуэт в дверях. Какая же она все-таки офигенная…
Какой же я все-таки… Сознание как будто раздвоилось. Мне и хотелось бы сейчас ощутить как мои пальцы сминают тонкую ткань на ее гладкой коже. А другой части меня хотелось запереться в бане и тереть себя мочалкой до тех пор, пока я не сдеру с себя кожу до самого мяса. Я выдохнул и шагнул к двери. Протиснулся мимо Натахи, на несколько секунд замер. Она меня легонько обняла, ткнулась носом в мои волосы.
— Сладких снов, — прошептала она и проскользнула в свою комнату.
Я рухнул на сундук и тут же провалился в сон.
В ушах снова зазвучали азартные вскрики и всхохатывания мародеров. Я снова был в том домике в глубине университетского парка. Голые парни передавали друг другу бутылки, их жадные глаза пожирали лоснящееся от пота женское тело, распластанное на столе.
Хлоп. Хлоп. Хлоп. Вот все хлопают в ладоши в ритм движений одного из них, нависшим над извивающейся Владой.
Я все ближе к столу. Беру из чьих-то рук бутылку, делаю глоток. На языке — кислый тошнотворный вкус дешевой бормотухи.
Еще ближе. Вот она уже передо мной. Упирается ступнями в стол, поднимается на локтях.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Жадные руки шарят по ее телу. Она запрокидывает голову и громко хохочет. Тянет ко мне руки. Притягивает еще ближе. Ее лицо, залитое белесыми каплями, уже совсем рядом. Ее язык скользит по губам. Она что-то шепчет мне в ухо, потом снова громко хохочет.
Хлоп. Хлоп. Хлоп…
— О, Боня! — гулкий голос Гиены выдернул меня из кошмарного сна. Меня даже подбросило на сундуке. Я сел, тяжело дыша. — А я не слышал, когда ты пришел. Тебе Натаха впустила?
— И тебе доброе утро, Гиена, — сказал я, вытирая пот со лба и пытаясь унять стремительно стучащее сердце. Сон! Твою мать, как же хорошо, что это сон! Все казалось таким реальным, что я был почти уверен, что мне только показалось, что я сбежал. А на самом же деле остался в том домике, на той дурацкой вечеринке, с которой мне хотелось сбежать до ее начала. И выкинуть из памяти то, что она вообще была.