Я швырнул табуретку в «своего» бородатика, который как раз отцепился от новоприбывшего. Подскочил к Йовану со спины и ухватил покрепче прицепившуюся к нему тварь. Рванул разок, другой. Уперся коленом в его спину, рванул в третий раз. «Ох, располосует тварь когтями плечи серба…» — подумал я, когда ткань камзола затрещала. Бородатик отцепился, и мы с ним вместе повалились на пол. А Йован рухнул в противоположную сторону. Но быстро сориентировался, перекатился, вскочил на ноги и наподдал пинка одному из атаковавших Бориса.
Тот «бородатик» которого я все еще держал в руках, неожаданно уперся короткими ножками в пол, и положение резко поменялось. Я вдруг почувствовал, что он отрывает меня от пола, и в следующий момент он уже швырнул меня куда-то в сторону двери. Пол и потолок пару резко крутанулись, раздался треск ломающегося дерева. Я прикрылся руками, закрывая голову и лицо от обрушившихся на меня осколков зеркала.
— Глаза! — заорал Йован. — Берегите глаза!
Я успел заметить, что он сложил вместе ладони, и пальцы его быстро заплясали. Я зажмурился и для верности еще и прикрыл глаза ладонями.
Вспышка была настолько яркой, что кажется пробилась даже сквозь эту двойную преграду. Раздался визг, топот, возмущенное бормотание, какая-то непонятная возня, потом звук упавшего стула. Я приоткрыл глаза и успел заметить, как голова последнего из «бородатиков» втискивается в щель в полу.
Я осторожно поднялся, стараясь не опираться на руки, чтобы не порезать ладони об осколки. Остатки зеркала со звоном посыпались на пол. Борис спрыгнул со стола и поспешил к Йовану, камзол которого уже начал пропитываться кровью на плечах.
— Что это, блять, такое было вообще? — спросил я, отряхивая костюм от щепок и мелких кусочков стекла.
— Ворованы, — сказал Борис. — Ну или ворованы подпольные. Другой вопрос, что они здесь забыли, тут же никто постоянно не живет… Да и многовато как-то, обычно они не больше, чем по трое нападают.
— Это нечисть какая-то? — уточнил я.
— Ну да, вроде того, — Борис помог Йовану снять его слегка испорченный камзол. — Что-то вроде одичавших домовых, только крупнее. — Тебе надо в лазарет, Йован…
Я подошел ближе. Да уж, выглядело не очень. Над ключицей — две глубокие рваные царапины, на шее содрана кожа, похоже, зубами разок «бородатик» все-таки достал. И несколько более мелких ран по плечам со спины.
— Ты это… — Йован повернулся ко мне. — Спасибо, Лебовский. Он бы мне глотку перегрыз, если бы ты его не оттащил.
— Да ладно, — говорю.
— Потопали в лазарет, — повторил Борис. — Надо чтобы тебя каратели подлатали, а то воспалится все нахрен.