Гражданин, я прошу вас об одном: расследуйте и заставьте присяжных расследовать поведение моего сына.
С пожеланиями здоровья и братства от соотечественника и собрата-гражданина, который имеет честь быть отцом первому и самому решительному из республиканцев…
Демулен
«Эй, Лакруа, если я оставлю свои ноги Кутону, а яйца Робеспьеру, комитет воспрянет духом».
День четвертый.
Продолжается допрос братьев Фрей. Десять, одиннадцать часов. Декрет Конвента лежит у Эрманна под рукой. Он смотрит на заключенных – они смотрят на него. Следы прошлой ночи видны на их лицах. Эрманн прочел текст письма, адресованного комитетом командиру Национальной гвардии, и теперь воодушевлен: «Не арестовывать, мы подчеркиваем, не арестовывать ни прокурора, ни председателя трибунала».
Когда время приближается к полудню, Фукье обращается к Дантону и Лакруа:
– У меня хватает свидетелей, готовых вас обвинить. Однако я не стану их вызывать. Вы будете осуждены на основании документов.
– Что, черт подери, это значит? – Лакруа возмущен. – Каких документов? Где они?
Ответа он не получает. Встает Дантон:
– Со вчерашнего дня мы утратили веру в то, что закон будет соблюдаться. Но вы обещали мне, что я смогу себя защищать. Это мое право.
– Ваши права, Дантон, временно приостановлены. – Эрманн оборачивается к присяжным. – Вы слышали довольно?
– Да, мы слышали довольно.
– Судебное заседание закрыто.
– Закрыто? Что вы имеете в виду? Вы не зачитали наши заявления. Вы не вызвали ни одного нашего свидетеля. Суд еще не начинался.
Камиль встает рядом с ним. Эро тянется удержать его, но Камиль отступает в сторону, ускользая из его рук. Он делает два шага по направлению к присяжным. Поднимает бумаги.
– Я настаиваю, чтобы мне предоставили возможность выступить. На протяжении всего процесса вы отказывали мне в праве говорить. Вы не можете осудить человека, не выслушав его доводов в свою защиту. Я требую, чтобы мне разрешили зачитать мое заявление.
– Вы не можете его зачитать.
Камиль комкает бумаги и с поразительной меткостью швыряет их в голову председателю. Эрманн позорно ныряет вниз. Фукье вскакивает:
– Заключенные оскорбили государственную юстицию. В соответствии с декретом их следует вывести из суда. Присяжные удаляются для вынесения приговора.
За барьером толпа уже потянулась наружу, занять места вдоль пути следования повозок и рядом с эшафотом. Вчера вечером Фукье приказал выделить повозки: три штуки, ближе к вечеру.
Два пристава спешат поднять Фабра.
– Мы должны отвести вас вниз, граждане, пока присяжные совещаются.
– Уберите от меня руки, пожалуйста, – говорит Эро с опасной вежливостью. – Идемте, Дантон, что толку здесь стоять. Идемте, Камиль, надеюсь, вы не станете поднимать шум.