– За кого голосовал до Восстания?
– Я всегда голосовал за правых.
Лейтенант поворачивает голову к сержанту, отвечающему за пленных, – тот стоит рядом и из-за его плеча смотрит, что тот пишет.
– А вот люди, знавшие тебя прежде, говорят иное.
Горгель хлопает глазами, не зная, что разыграть – возмущение или удивление. Он стоит перед ними и отдал бы год жизни, чтобы разрешили присесть.
– Никто не знает, за кого я голосовал, – наконец отвечает он. – Голосование у нас тайное.
– В деревнях все про всех все знают.
– Альбасете – не деревня. Тот, кто меня обвиняет, – врет, и черт его знает почему.
– Но вот он сказал, что ты – плотник. Так это?
– Так.
Лейтенант смотрит на него внимательно. Губы кривятся в недоброй улыбке.
– Стало быть, что-то все же он о тебе знает?
Капли пота ползут у Горгеля по затылку и из-под мышек.
– Я никогда не был за левых и ни в какой партии не состоял, – с жаром говорит он. – В Альбасете любой за меня поручится.
Лейтенант качает головой:
– Сомневаюсь… Это территория республиканцев, так что тех, кто мог бы за тебя поручиться, скорей всего, давно расстреляли.
Перечитывает записанное в ведомости и кладет ручку рядом с чернильницей.
– И потом, у тебя даже документов нет, – добавляет он.
– Да откуда у меня документы? Потерял.
– Когда?
– Честно говоря, не помню.
Лейтенант и сержант многозначительно переглядываются.
– Ну надо же, какая неприятность, – говорит первый.
– Я в бою с прошлого понедельника. В ночь, когда они начали наступление, сидел в передовом охранении.
– Судя по тому, как все получилось, охранял ты хреново, – лейтенант смотрит на него со зловещим интересом. – А может, специально тревогу не поднял, чтобы прошли без помехи?
Горгель чувствует, как слабеют у него колени. Он закладывает руки за спину, чтобы незаметно было, что они дрожат.
– Чушь какая-то! – протестует он. – Я первым поднял тревогу, бросив две гранаты… А потом дрался в городке под командой майора… Индурайн его звали. И там еще был один лейтенант. Его убили потом.
– Кто его убил?
– Красные, кто же еще?
Офицер с неохотой снова берет ручку и обмакивает ее в чернильницу:
– И как его звали, того лейтенанта?
– Да я и не знал, как его зовут… Нет, постойте… Вроде Варела. Или Валера.
Лейтенант, держа ручку на весу, смотрит выжидательно:
– Ну так как?
– Я не уверен… Все произошло очень быстро, поймите. Мы вышли из городка, и тут его убило.
– Ах вот как? Прямо так и убило?
– Прямо так.
– Куда пуля попала? В спину или в грудь?
Вопрос звучит зловеще. Горгель сглатывает слюну:
– Нас атаковали. Многие упали – и он тоже.
– А ты нет.