Странное создание человек, завершает свои размышления бывший плотник. Странное, опасное и злобное. И, сделав этот вывод, он укладывается на спину, закрывает глаза и засыпает. А просыпается от пинка.
– Эй… Вставай.
Приподняв голову, он видит сержанта: тот стоит – руки в боки – и глядит на него. Горгель с трудом встает, а сержант новым пинком подгоняет его:
– Шевели копытами!
– А куда вы меня ведете?
– Шагай, не разговаривай.
Они возвращаются туда, где Горгеля допрашивали. На этот раз его не тащат за руку. Несмотря на это, или именно из-за этого, плотник начинает опасаться худшего. Чувствуя, как сосет под ложечкой, он пытается краем глаза увидеть, не достал ли сержант пистолет из кобуры и не отстал ли больше, чем обычно. Но нет. Подходят к брезентовому навесу, и Горгель ошеломленно видит, что перед лейтенантом стоит не кто иной, как Селиман собственной персоной. Он замирает в растерянности, не зная, хорошо это или плохо. Смуглое лицо капрала регуларес очень серьезно. На нем свежая рубашка, не заправленная в старые и грязные шаровары, патронташ на груди и винтовка на плече. Он чисто выбрит, а седеющие усы браво распушены.
– Знаешь его? – спрашивает лейтенант.
– Конечно знаю. Я же вам говорил…
Лейтенант берет листок с машинописным текстом. Передает его Горгелю, а тот, волнуясь, читает:
Настоящее свидетельство выдано в том, что рядовой Инес Горгель, временно зачисленный в состав моего подразделения, 29 июля с. г. принимал участие в боестолкновении на Файонском шоссе и, проявив мужество и отвагу, способствовал уничтожению двух танков противника. Дано по запросу и в подтверждение слов капрала 2-й роты XIV табора Селимана аль-Баруди, что подписью и печатью удостоверяется.
Кастельетс-дель-Сагре. 1 августа 1938 г.
Капитан Луис Гомес Сото,
командир роты противотанковых орудий
Балерского батальона.
– Ну, считай, Божья матерь тебе явилась, – говорит лейтенант.
Горгель, чуть не плача, обнимает Селимана, а тот рассказывает ему, чего стоило срочно разыскать командира роты, рассказать ему обо всем и умолить, чтобы написал такое вот ручательство, – и все это удалось сделать лишь к утру. Получив бумагу, назад бегом бежал всю дорогу.
– Раньше сейчас не мог приходить, брат. Глазами своими клянусь.
Лейтенант и сержант с любопытством наблюдают за христианином и мавром, побратавшимися таким манером.
– Я могу идти? – спрашивает Горгель, обернувшись к ним.
– Куда? – осведомляется офицер.
Горгель растерянно смотрит на мавра. Тот, словно желая доказать свои полномочия, дотрагивается до капральской нашивки, вышитой на феске. А потом снимает ее и достает еще один сложенный вдвое листок: