Экспосито не отвечает, а только смотрит на него сумрачно и серьезно. Майор пожимает плечами.
– Ну и ладно, – говорит он. – Мне, в сущности, и не о чем с ними говорить. Забирайте оборудование и уходите. Делать вам здесь больше нечего.
– Все так плохо, товарищ майор? – с тревогой осведомляется Пато.
– Да нет, не плохо… Просто все вот-вот кончится… Уходите, пока еще есть возможность.
Стрельба за домом усиливается. Треск ружейных выстрелов и непрерывный стрекочущий грохот «максима». Все ближе слышится и ответный огонь франкистов.
– Доберетесь до реки – доложите, что да как. Я думаю, несколько часов еще продержимся. Скажите там, чтобы все, кто может, поживей переправлялись на другой берег. Как только возьмут Аринеру, все пойдет очень быстро.
С этими словами майор круто поворачивается, собираясь войти в дом, но останавливается и показывает на автомат и карабин, лежащие рядом с телефоном.
– Если с собой не возьмете – приведите в негодность.
– Хватит с нас ТТ, – отвечает Экспосито, похлопав по кобуре.
– Ну и ладно. Меньше груза – легче идти.
Гуарнер скрывается за дверью. Сержант, склонившись над телефоном, отсоединяет провода.
– Тащи ранец с инструментами и ящик с катушкой. Они под брезентом в птичнике.
Пато выполняет приказ. Сарайчик в тридцати шагах, возле поваленной снарядами ограды. Взрывом снесло крышу – так аккуратно, словно ножом отрезало. В тот миг, когда Пато собирается взвалить на спину ранец, где-то близко слышится сильный грохот. Привстав на цыпочки, она видит нескольких солдат, которые сгрудились за щитом орудия. По автомобильным колесам узнает противотанковую пушку-сорокопятку русского производства. Ее обслуживают четверо артиллеристов: один только что вогнал снаряд в еще дымящийся казенник, второй с металлическим лязгом закрывает затвор. За квадратным стальным щитом Пато удается разглядеть ближайшие домики Кастельетса, а между ними и позициями республиканцев, метрах в двухстах, – такое, от чего у нее по коже бегут мурашки: четыре темно-темно-серых бронированных машины медленно ползут, останавливаются, дают несколько длинных очередей из пулеметов и снова движутся вперед. За ними бегут франкисты: то и дело припадают к земле, потом вскакивают и тогда на миг попадают в поле зрения.
Из ствола пушки вылетает язык пламени, а сама она подпрыгивает на пядь от земли: корпус переднего танка охватывает огромная вспышка, и он замирает. Артиллеристы радостно вопят, ликующие крики проносятся и вдоль всей линии обороны, но тотчас с новой силой разгорается перестрелка: остальные танки поливают беглым огнем стены Аринеры, ограду, мешки с песком, и стальной щит пушки позванивает под этим градом. Прислуга укрывается за ним, Пато бросается наземь, слыша, как гудят над головой тяжелые пули, меж тем как залпы крупнокалиберных минометов обрушиваются на брустверы траншей.