Эту войну Блок возненавидел. Нужен мир. Любой ценой.
В начале марта до Парохонска докатились сногсшибательные вести. В Петрограде – беспорядки, восстание, образован какой-то Комитет Думы; царь отрёкся от престола. Это – революция. То, чего так долго ждали, вожделели и страшились – вот оно. Вскоре Блок получил отпуск и 19 марта прибыл в Петроград. Там – всеобщее людское кипение, толпы праздношатающихся солдат и рабочих, стихийные митинги, подсолнуховая шелуха на мостовых. И отовсюду веет воздухом великих надежд.
Из писем Блока матери.
19 марта 1917 года: «Произошло то, чего никто еще оценить не может, ибо таких масштабов история ещё не знала. Не произойти не могло, случиться могло только в России. <…> Для меня мыслима и приемлема будущая Россия как великая демократия… Все мои пока немногочисленные дорожные впечатления от нового строя – самые лучшие, думаю, что все мы скоро привыкнем к тому, что чуть-чуть «шокирует»».
23 марта: «Бродил по улицам, смотрел на единственное в мире и в истории зрелище, на весёлых и подобревших людей, кишащих на нечищеных улицах без надзора. Необычайное сознание того, что всё можно, грозное, захватывающее дух и страшно весёлое. Может случиться очень многое, минута для страны, для государства, для всяких «собственностей» – опасная, но всё побеждается тем сознанием, что произошло чудо и, следовательно, будут ещё чудеса…
Ничего не страшно, боятся здесь только кухарки. Казалось бы, можно всего бояться, но ничего страшного нет, необыкновенно величественна вольность, военные автомобили с красными флагами, солдатские шинели с красными бантами, Зимний дворец с красным флагом на крыше. Выгорели дотла Литовский замок и Окружной суд, бросается в глаза вся красота их фасадов, вылизанных огнем, вся мерзость, безобразившая их внутри, выгорела. Ходишь по городу, как во сне».
На фронт он больше не вернулся. В охваченной революционной лихорадкой столице для него нашлась другая служба, неожиданная, интересная и тяжкая.
По протекции своего сослуживца по Западному фронту известного адвоката Наума Идельсона Блок получил неожиданное предложение: работать в Чрезвычайной следственной комиссии для расследования преступлений царских сановников. Только что отшумел манифестациями и выстрелами первый послереволюционный политический кризис. Под свист и улюлюканье солдат в отставку (в небытие) были отправлены столпы либерализма – военный министр Гучков и министр иностранных дел Милюков. В опустевшее кресло последнего уселся изящно-светский Терещенко. Не без его покровительства Блок вступил 7 мая в должность главного редактора стенографического отчёта, который следственная комиссия должна была представить Учредительному собранию.