За Италией последовала Германия. Давно знакомый Бад-Наухайм, его тишина отразилась в небольшом цикле «Через двенадцать лет» с посвящением К. М. С. – воспоминание о первой затерянной любви, о синеокой даме. Потом Кёльн, где главное впечатление – огромный готический собор. Из Кёльна поезд увозит Блоков в Петербург.
Из записных книжек Блока. Записи от 21 июня 1909 года:
«Проснулся в России… Дождик, пашни, чахлые кусты. Одинокий стражник с ружьем за плечами едет верхом по пашне. Вёрсты полосаты – это книги стихов… Тучи расступаются и опять сдвигаются, и дождик идёт…
Уютная, тихая, медленная слякоть. Но жить страшно хочется… И потому ждёшь с нетерпением к вечеру – Петербурга. А что в этом Петербурге?»
В Петербурге, в конце ноября 1909 года Блок получил известие о тяжёлой болезни отца. Тут же выехал в Варшаву, прибыл туда вечером 1 декабря – но Александр Львович умер того же числа утром. Впечатления от этой траурной поездки, от разбора бумаг и вещей отца, от посмертного и во многом нового знакомства с этим странным и незаурядным человеком, от встреч с людьми, окружавшими его в последние годы жизни, станут исходным толчком для написания первых глав поэмы «Возмездие».
Впоследствии Блок сформулирует идею поэмы: «Тема заключается в том, как развиваются звенья единой цепи рода. Отдельные отпрыски всякого рода развиваются до положенного им предела и затем вновь поглощаются окружающей мировой средой; но в каждом отпрыске зреет и отлагается нечто новое… Мировой водоворот засасывает в свою воронку почти всего человека, от личности почти вовсе не остаётся следа, сама она, если остаётся еще существовать, становится неузнаваемой, обезображенной, искалеченной. Был человек – и не стало человека, осталась дрянная вялая плоть и тлеющая душонка. Но семя брошено, и в следующем первенце растёт новое, более упорное; и в последнем первенце это новое и упорное начинает, наконец, ощутительно действовать на окружающую среду; таким образом, род, испытавший на себе возмездие истории, начинает, в свою очередь, творить возмездие».
Ещё три смерти – Комиссаржевской, Врубеля и Толстого, – последовавшие одна за другой в 1910 году, придали новую силу этому грандиозному, но так до конца и не осуществлённому замыслу. В начале первой главы поэмы вновь звучат пророческие предчувствия:
И чёрная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи…
Замысел раздвинулся слишком широко, и поэма осталась незавершённой. В том, что было осуществлено, главное – пролог (написан в марте 1911 года). Именно в нём Блок совершает героическую попытку соединить в итоговой гармонии две бездны, изничтожающие трагическим надрывом его душу: