Когда они подошли к сараю и Ирма хотела пройти через лаз — посмотреть — или присесть на пороге, Рудольф резко остановил ее за руку, как он это делал обычно в городе, когда Ирма не глядя пыталась перейти улицу, рискуя попасть под автомобиль или трамвай. Ирма инстинктивно взглянула под ноги и увидела перед самым лазом, на солнце, змею цвета ореха, свернувшуюся в кольцо и поднявшую голову. Увидев людей, она слегка вытянула шею и показала черный раздвоенный язык, словно решила развернуть свое красивое кольцо и спастись бегством; но люди остановились, и она тоже опустила голову и продолжала наслаждаться солнцем после долгого зимнего сна.
— Она, видно, зимовала на полу сарая, под хворостом, — тихо сказал Рудольф.
— Она уже была здесь, когда мы прошлой осенью сделали сарай нашим музеем, — ответила Ирма.
— Да, конечно, наверняка, — произнес Рудольф и прибавил: — Следи за ней, а я пойду принесу палку, убью ее.
Но Ирма схватила мужа за руку и задержала его. Она не хотела, чтобы муж убивал то, что было связано с их любовью, с их «музеем». К тому же ей вспомнилось, что когда-то, много лет назад, она видела, как такая же змея орехового цвета переплелась с другой, побольше, цвета красной глины, и они лежали на солнце, как девичья коса или жгут. И Ээди Кальм, который позднее бросил свои розы к ее ногам на дорогу, объяснил ей тогда, что это змеи справляют свою свадьбу. Ирма тогда ничего не поняла, она мало знала и о человеческой любви, но сейчас у нее вдруг мелькнуло в голове, что люди, как бы они ни любили друг друга, все же не могут поступать как змеи. И ей подумалось, что люди никогда не в силах быть столь же счастливыми, как змеи. Так она грезила и сказала мужу:
— Пусть она живет. Не будем начинать свой первый весенний день с убийства. Давай просто уйдем и оставим ее здесь, на солнце.
— Стражем перед дверью нашего музея, — пошутил Рудольф.
— Да, стражем перед дверью музея нашей любви, — задумчиво, всерьез повторила Ирма, как будто она все еще думала, что змеи счастливей в любви, чем люди, ведь они превращаются в жгуты, а люди остаются людьми. И как бы ради того, чтобы сравняться в любви и счастье со змеями, она принялась собирать перед сараем первоцветы и купальницу, купальницу и первоцветы.
— Помоги мне! — сказала она мужу, который только что хотел идти убивать змею. — Разве я одна успею?
— А что, разве их так много нужно? — спросил Рудольф.
— Хотя бы целый автомобиль, — сказала Ирма, она быстро-быстро рвала цветы, — ведь когда мы снова приедем сюда, ни одного уже не найдешь.
— Будущей весной вырастут новые, — утешил ее Рудольф.