— Хожу с ним вместе, так что на моих же глазах…
— Дорогая госпожа, это не имеет никакого значения, — сказала дама. — Но вы хотели от него ребенка, хотели не раз.
— А разве мой муж не любит детей? — почти испуганно спросила Ирма.
— Не велика беда, если бы он и не любил, — объяснила дама, — но он и не может их иметь. Понимаете, сударыня, он вообще не способен, так что в смысле детей вы словно и не были замужем.
— О господи! — воскликнула Ирма. — Почему же он не сказал мне, я никогда бы не напоминала ему о ребенке.
— А о других женщинах вы тоже ему не напоминали бы? — спросила мадам Полли; Ирма не нашлась, что ответить, и мадам Полли продолжала: — Поймите же наконец положение вашего мужа: ребенка вам дать он не способен и обойтись без других женщин тоже не может. Вы же, естественно, хотите ребенка и вообще не понимаете, как у него могут быть женщины, кроме вас. Был бы он совсем, совсем испорченным мужчиной…
— Такой он и есть, как он сам твердит, — сказала Ирма.
— Дорогая госпожа, вы уже более полугода как замужем, а все еще верите тому, что говорят мужчины. Мужчины говорят лишь для того, чтобы казаться интересными или обводить нас, женщин, вокруг пальца. И — что главное — мы знаем о мужчине лишь что-то, не самого мужчину. Ваш муж смиренный и богобоязненный человек, только вот слабохарактерный, потому и ошибается. Он считает, что у него нет тяжких грехов, кроме того, что он в браке с вами, и для меня у него нет горшего упрека, чем тот, что я это замужество, так сказать, подготовила и уладила. Он никогда не простит себе, что так обманул вас. И поскольку он в то же время знает, что будет обманывать и впредь, единственный выход у него — разойтись с вами, так как он боится вас испортить…
— Этого он не боится, тут вы ошибаетесь, — вставила Ирма, — Он предпочел бы испортить меня, чтобы мы подходили друг другу.
Мадам Полли рассмеялась от всего сердца и сказала:
— Вы имеете в виду, пожалуй, того молодого человека, с которым вы ходили в кино упражняться в английском языке?
— Откуда вы это знаете? — удивленно спросила Ирма, чувствуя, как к лицу ее приливает кровь.
— От вашего мужа, а то от кого же? — ответила мадам Полли. — А знаете ли вы, как он тогда дрожал за вашу душу? Как ходил за вами по пятам? И как все закончилось тогда с этим молодым человеком? Вы вполне уверены, что ваш муж не приложил руку к тому, чтобы все улеглось? Эх, дорогая, если бы вы знали, как он страдал из-за вас! Он сам объясняет это любовью, а я — богобоязненностью. До сих пор он общался с совсем другими женщинами, так что вы казались ему каким-то драгоценным камнем, редкой и хрупкой вазой, которую он легко может по оплошности разбить, и поэтому душа его никак не успокоится, пока он не освободится от вас.