— Так вот оно что! — воскликнул Виллу, помолчав. — Теперь я понимаю, почему вы потом в озеро побежали.
— Вам следовало это сразу понять, тогда и глаз был бы цел, — сказала хозяйка.
— Не думаю, — возразил Виллу, — я, как видно, из породы невезучих. Если бы я сберег свой глаз тогда, то наверняка потерял бы его в другой раз, — например, на войне. А вместе с глазом, быть может, и жизнь.
— Вы говорите ужасные вещи! — воскликнула хозяйка словно в испуге, и Виллу показалось, будто она чуть-чуть к нему придвинулась. — Вы говорите о своих несчастьях так, словно вас преследует злой рок, от которого нет спасения.
— Как видите, мне и впрямь не удалось уйти от судьбы, — ответил Виллу.
— Вы можете уйти от нее, если захотите, — сказала хозяйка.
— Каким образом? — спросил Виллу.
— Я уже сказала, — ответила хозяйка.
— Не будем больше говорить об этом, — произнес Виллу, как бы опасаясь чего-то. — Прежде это было возможно, но вы еще не были хозяйкой Кырбоя, теперь вы ею стали, но во что превратился я?
— Вы и одним глазом видите достаточно хорошо, чтобы быть хозяином Кырбоя, а рука — это не столь важно; ведь в Кырбоя хозяину не надо работать на лугу или в поле, для него найдутся дела и поважнее, было бы лишь желание и умение ими заниматься, — продолжала хозяйка.
— Это только так говорится, — возразил Виллу.
— Что значит — только так говорится? — спросила хозяйка.
— Ведь в Кырбоя не только хозяин нужен, — сказал Виллу. — С обязанностями хозяина я, быть может, и справился бы, а вот другое…
— Что — другое? — спросила хозяйка, как будто не поняла, что Виллу хотел этим сказать.
— Хозяйке Кырбоя, кырбояской барышне нужен и муж, — ответил Виллу, — а для этого калека не годится.
— А если хозяйка Кырбоя хочет выйти за этого калеку? — спросила хозяйка.
— Ну, так калека этого не хочет, — ответил Виллу резко.
— Тогда другое дело, — проговорила хозяйка и, откинувшись к стволу сосны, снова заплакала.
— Не надо из-за этого плакать, — сказал Виллу, — я не совсем так выразился, но вы должны понять… Я хотел бы, да не могу…
— Почему? — спросила хозяйка.
— На это не так-то легко ответить, — сказал Виллу. — Посудите сами — что я буду за человек, если соглашусь теперь, калекой, жениться на вас? Я, может, только подвыпив пошел бы на это, но, протрезвев, схватился бы за голову. Мое время прошло. Вы сами видели сегодня — разве раньше со мной могло случиться что-нибудь подобное? Раньше в наших местах меня все боялись и уважали.
— Вы только о себе думаете, — заметила хозяйка.
— Не знаю, о ком я думаю, я поступаю, как умею, — ответил Виллу. — Но если вам так уж хочется, я наймусь в Кырбоя батраком, женюсь на Ээви, у нее от меня сын, наймусь в Кырбоя и стану делать все, что вы захотите. Так можно.