— Как Толстой ушел?
— Эк куда вы хватили! Для того, чтобы уйти, как Толстой, надо по меньшей мере… им быть!
Христофор Кузьмич невесело засмеялся. Внезапно прервал свой смех:
— Так о чем вы хотели меня спросить?
— Говорили ли вы кому-нибудь о своих подозрениях по поводу кольца с аметистом?
— Что ж, вопрос прямой. Прежде чем ответить на него, я сам хочу вас спросить: какое это имеет значение? Сейчас, когда кольцо, как вы сообщили, пропало, кануло в небытие. Чему я, если говорить откровенно, очень рад…
— Но оно не просто «кануло». Оно украдено. И по факту кражи начато следствие. Под подозрение попал очень хороший человек.
— Вы убеждены, что это действительно хороший человек?
— Убежден!
Старик испытующе посмотрел на Игоря:
— Мужчина или женщина?
— Женщина. Дочь того человека, с которым мы вместе ехали в грузовике. Помните?
— А, Примаков? Дмитрий Матвеевич? Помню, помню. Он показался мне весьма достойным человеком.
— Дочь его тоже достойный человек.
Старик улыбнулся:
— Это не она ли носит сделанное мною серебряное кольцо?
— Она.
— Простите мое стариковское любопытство… Эта девушка — ваша невеста?
— Она, во всяком случае, об этом еще не знает.
Старик всплеснул руками:
— Понимаю, понимаю. Вечная, как мир, и прекрасная, как весенний сад, история: любит — не любит, плюнет — поцелует, к сердцу прижмет — к черту пошлет.
— Скорее всего, к черту пошлет.
— И все-таки вы за нее хлопочете? Молодец. Сейчас я чаю налью и принесу варенья. Черносмородинового. Недавно сваренного.
Эти любезные слова, суетливая готовность угодить гостю не могли скрыть замешательства, в котором находился ювелир.
После того как чай был налит в стаканы с потемневшими от времени серебряными подстаканниками, а пахучее варенье разложено по хрустальным розеточкам, Христофор Кузьмич с усилием преодолел свое нежелание продолжить разговор.
— Не скрою от вас: я пытался встретиться с женщиной, по заказу которой я переделал кольцо с аметистом.
— Пытались?
— Да… Но безрезультатно. По данным горсправки, Елизавета Палкина (так себя она назвала) в городе не проживает.
— Ну так вот, Христофор Кузьмич, — сказал Игорь, — вы мне сказали многое, но не все… Признайтесь: кольцо с аметистом вам напомнило о каком-то мрачном событии вашей прошлой жизни. О каком именно? Как вы сами сказали, через ваши руки прошли сотни драгоценностей. Не бегали же вы из-за каждой в отдельности по городу, выясняя, откуда она взялась и куда делась. Тут особый случай. Какой? Вы должны мне рассказать. Ради девушки, на которую пало подозрение.
— Ну хорошо. Слушайте.
Ювелир заговорил быстро-быстро. Теперь ему как будто не терпелось высказаться и тем облегчить душу.