— То был самый страшный день моей жизни! До смерти не забуду. Немцы подходили к Привольску. Было дано указание эвакуировать предприятия. Я работал в артели «Красный ювелир». Наш бухгалтер заболел, лежал в жару. Меня вызвали и велели сопровождать в тыл кассу и драгоценности. В суматохе пропустили нужный момент, последний эшелон ушел. Ходили слухи, что железная дорога перерезана немцами, что они вот-вот войдут в город. Все богатства артели погрузили на старенький грузовичок. Тронулись… Нас было трое — я, шофер и инкассатор, которому было поручено охранять ценный груз.
Хриплый голос Христофора Кузьмича прервался:
— Вы не можете мне налить чаю? Горло пересохло. — На морщинистой, старческой шее дрожал кадык. И шея и кадык выдавали истинный возраст ювелира. — Вы представить себе не можете, как я был горд и взволнован! Мне, молодому человеку, доверили такие ценности! Кольца, кулоны, браслеты из золота и серебра.
С самого начала нас преследовали неприятности. Начал барахлить мотор. Потом куда-то скрылся инкассатор. Это был мрачный человек со шрамом над бровью. На протяжении всего пути он не говорил со мной, только по-волчьи скалил зубы. Я думал, что замкнутость, неразговорчивость инкассатора — следствие его профессии, вынуждавшей всегда держаться настороже, ждать опасности. Но, как впоследствии выяснилось, дело было не в профессии, а совсем в другом.
Мы с инкассатором время от времени менялись местами, то я ехал в кабине, а он в кузове, то наоборот. И вот однажды мы остановились, я выхожу, заглядываю в кузов, там никого. Инкассатор сбежал. Я бросился к ящикам, с облегчением обнаружил: груз на месте, пломбы не тронуты.
Ночью на нас было совершено нападение. Дорогу преграждал завал. Мы притормозили, какие-то люди выскочили из кустов, с криком бросились к нам. Спаслись мы только благодаря хладнокровию шофера. Он нажал на акселератор, крутанул руль, машина съехала на обочину и миновала завал. Вслед нам стреляли, но мы были уже далеко.
Ранним утром обнаружили на дороге возле обгоревшего ольшаника следы недавнего боя. Поперек проезжей части лежала на боку подорванная гранатой немецкая штабная машина. Мы вышли на шоссе, чтобы сдвинуть немецкую машину и таким образом освободить себе путь. И услышали стоны со стороны кустарника. Шофер бросился туда и обнаружил тяжело раненного мальчишку. Взрывом мины ему разворотило ногу. Подняли парня, отнесли к машине. Стали класть его в кузов и… о, ужас! Ящиков с имуществом артели там не было! Их похитили. Я сразу же подумал о сбежавшем инкассаторе. По всей видимости, это он со своими дружками устроил на дороге завал, чтобы расправиться с нами и завладеть ценным грузом. Первый раз у них не вышло. Тогда они двинулись вслед за нами, воспользовались нашей отлучкой, перегрузили ящики в свою подводу и были таковы.