Я был в отчаянье! Кричал, плакал, рвал на себе волосы. Государство на меня понадеялось, оказало мне доверие, а я… Как я мог теперь доказать, что ценности похищены не мною? Богом клянусь, если бы в тот миг у меня был с собой пистолет, я бы застрелился. Но его не было.
— Что же дальше?
Христофор Кузьмич вздрогнул и поглядел на Игоря так, как будто видел его впервые. На лице его ясно выразилось смятение. Он был недоволен, что разоткровенничался, сказал слишком много.
— Дальше? Это не имеет значения! Вы спрашивали о кольце с аметистом… Так вот, среди похищенных ценностей было несколько таких колец, их выпускала до войны наша артель. Конечно, это вовсе не означает, будто кольцо, которое мне сдали в переделку, из той партии. Скорее всего нет, таких колец много — массовая продукция! Но, как вы сами понимаете, вид кольца с аметистом не мог не пробудить во мне тягостных воспоминаний. Я настроился на определенный лад. И когда с кольцом начали происходить странные вещи, я подумал: а вдруг это то самое?.. Из той партии? Может быть, люди, обокравшие меня, живы? И находятся в этом городе? Все это ерунда, конечно, но мыслям не прикажешь. Теснят, одолевают. Вот почему я побежал в комиссионку, стал наводить справки. Разумеется, не надо было этого делать.
Игорь помолчал, помешивая ложечкой в стакане горячий чай.
— Эту Палкину вы видели дважды… Она принесла кольцо и забрала обратно. Вы должны были запомнить ее. Описать можете?
Ювелир прореагировал на эти слова так, как незадолго до этого Лина.
— Вы меня допрашиваете, молодой человек, как будто работаете в угрозыске.
Игорь ответил тихо и серьезно:
— Поймите меня… Я стараюсь ради человека, который попал в беду.
— Хорошо, хорошо. Круглолицая, смазливая бабенка, без особых примет. Хотя, постойте, что это я… Как раз особая примета у нее есть, и очень заметная: большая родинка вот тут, на шее.
— Здесь?
— Да…
— Еще один вопрос, Христофор Кузьмич… Последний. Почему вы не сообщили о своих подозрениях насчет кольца в милицию?
Ювелир занервничал:
— А почему я должен? Я ничего не знаю. Меня попросили, я переделал. В чем я виноват? Ни в чем. Все остальное — домыслы. И не втягивайте меня, пожалуйста, в это дело. Я уже жалею, что разоткровенничался с вами. Все. Идите. Меня работа ждет. Мне еще замок вставлять. А уже темнеет.
Покидая дом ювелира, Игорь обнаружил: за время чаепития третий замок каким-то чудом оказался на месте. Однако Христофор Кузьмич не обрадовался этому, а рассердился.
— Это все мой помощник… Хочет облегчить мою жизнь. Но я ведь сказал ему: сделаю сам. Я хочу быть уверен… — Он не договорил фразы.