Макарычев обвел темное помещение конторки, где они сидели, отрешенным взглядом. Видно, ему не хотелось так быстро возвращаться из прошлого в настоящее.
— Там автобаза. А здесь заводской гараж, — неохотно отозвался он.
— У нас в таксопарке, — сказал Игорь, — стены отделаны глазуревой плиткой, полы — мраморная крошка. Деревянных заборов и в помине нет. На территории — деревья, цветы. Это мы сами в субботники и воскресники посадили. Есть красный уголок, две комнаты отдыха с телевизором и бильярдом, ну и все, что положено, — столовая, медпункт, гардероб, душевая. Где бы водитель ни был — вызывают по селектору…
— А у нас в Ленинграде… — начал было Макарычев, да спохватился и махнул рукой. — Какой здесь бильярд, когда элементарной дисциплины нет! Ни учета, ни контроля. Один закон — слово Лысенкова.
Произнеся фамилию завгара, Макарычев испуганно оглянулся — не слыхал ли кто. Быстро добавил:
— Адриана Лукича тоже можно понять: запчастей нет, горючего не хватает, машины старые. Бьется как рыба об лед.
— Как же запчастей не хватает? Он же в прошлый раз несколько ящиков из Москвы привез.
— Кто эту утку пустил? Не знаю… Раздобывает кое-что по малости… А чтобы ящиками. Нет, такого не упомню.
— И все-таки кое-что сделать и у нас можно. — Игорь услышал от кладовщика, что хотел, и теперь поспешил перевести разговор в другое, безопасное русло.
— Что, к примеру? — спросил Макарычев.
— Разве нельзя, например, создать приличную ремзону? Смотровые канавы сделать более глубокими и удобными. Ширина канавы должна быть такой, чтобы на нее можно было ставить машину любой марки. Домкраты безнадежно устарели. Пневмогидравлический подъемник надо поставить.
— Да, да, — оживился Макарычев. — У нас в Ленинграде, помню, чего только не было! Ручные и самоходные тележки с мотоциклетными двигателями, гидроавтокран… А тут шоферы и слесаря все на себе таскают. И о хорошем освещении не мешает позаботиться. Нельзя работать вслепую.
— Так, может, сказать обо всем этом Лысенкову? — спросил Игорь и увидел, как на глазах изменился Макарычев, поникли плечи, на лице появилось привычное отрешенно-безразличное выражение.
— У него своих делов хватает, — пробормотал кладовщик. — Ему не до нас.
«Тут не просто боязнь, что спровадят на пенсию. Тут еще что-то…» — подумал Игорь, отыскивая объяснение непонятной робости Макарычева по отношению к завгару.
— Может, в стенгазету заметку написать с предложениями? — вспомнив о подвиге Витюхи, проговорил Игорь.
Кладовщик отозвался безо всякого энтузиазма.
— Вот и напиши… Кому и писать, как не вам, молодым. Тем более в редакторах твой дружок Дима. Он уже, почитай, полгода материал для стенгазеты ищет, никак не найдет.