— Одна тысяча шестьсот семьдесят рубликов ноль-ноль копеек.
Игорем овладел нервный смех:
— Ну, копейки я бы еще, пожалуй, заплатил… А вот рубликов нет.
— Есть — нет, а платить придется. Сполна.
— Я не разбивал машину!
Лысенков неожиданно произнес:
— Может, и не ты… а кто другой… Допустим. А как докажешь? Машину без спроса взял? Взял. Про директорское разрешение неправду сказал? Какая тебе теперь вера будет? Ни-ка-кой!
Игорь был ошарашен услышанным. Ему захотелось вскочить, выйти из двери, отправиться на вокзал — и поминай как звали! Прощай, город Привольск! Да только как он уедет, не заплатив долг? Баснословно огромный долг, который повесил на него Лысенков!
Лысенков помолчал, давая Игорю время как можно глубже погрузиться в пучину отчаяния. Потом вздохнул:
— Эх, молодо-зелено! Вот нам кажется, море по колено, все можем. Змею-горынычу голову срубить, у королевича красну девицу отнять, на ковре-самолете по ночам летать… Так это ж в сказках. А в жизни вот. — Он с силой пристукнул кулаком акт об аварии. — Значит, что остается? Надеяться на добрых людей, авось выручат, отведут беду. Добрые люди, парень, есть, не перевелись еще… Однако они гордые. Любят, чтобы им в ножки поклонились да помощи попросили. А в награду за эту помощь требуют уважения, верной службы, покорности… Вот так-то, брат.
Лысенков явно намеревается подсказать ему выход из тяжелого положения, которое сам же завгар, Игорь в этом не сомневался, и создал.
В поведении Адриана Лукича произошли разительные перемены. Еще несколько минут назад, когда только начинался разговор, лицо его было откровенно злым, более того, дышало ненавистью. Игорю еще подумалось: откуда такая ненависть? Даже если бы завгар действительно верил, что Игорь разбил машину, все равно его чувство не могло дойти до такого накала. Значит, есть еще что-то… Но прошло всего несколько минут, а Лысенков уже светился участием, доброжелательством.
— Может, вот как сделаем, — задумчиво говорит завгар. — Я шепну словечко одному своему знакомому… да ты его знаешь… буфетчик из вагона-ресторана. Автандил. Он одолжит тебе полторы тысячи. Внесешь в кассу. А ему через полгода отдашь две тысячи.
— Две тысячи? А где я их возьму?
— Не спеши, паря. Две отдашь, да еще самому тысчонка останется. Вот так-то! А акт этот мы спрячем вот сюда, — завгар взял бумагу со стола и сунул в сейф. — И никто о нем не узнает. А расплатишься — порвем.
— И все же… Где я деньги возьму?
— Заработаешь. Честным путем. Где автовокзал, знаешь? Видел, сколько там всякого люду с чемоданами и сумками ошивается? Все хотят куда-то ехать. Один в Одессу, другой в Киев, третий в Харьков, четвертый в Новороссийск. А автобусов не хватает. Автандил кроме денег одолжит тебе свой «Москвич». Он все равно у него без дела стоит. На нем и поработаешь. Правда, придется некоторое время обойтись без выходных. Ну, как? Согласен?