— А зачем этот тип в очках к нам прилетел, не знаешь?
— Много будешь знать — скоро состаришься и умрешь, — мрачно пошутил Жора, но ответил: — Он там у себя овчинные шкурки заготавливает. А у нас шьют. Получается что-то вроде дубленок.
— А к чему здесь, на юге, дубленки?
— Чудак. Шьют на юге, а продают-то на севере.
В который раз за этот вечер Игорь ощутил приступ ярости. Откуда их столько набралось, любителей незаконных махинаций и легких заработков?
— Выпьешь, Игорь?
— Вот ведь как получилось, хотел тебя отблагодарить, а выходит, ты меня угощаешь. Не знаю, как быть.
— А ты мне полсотни дай, и баста, — спокойно произнес трезвым голосом Толстый Жора.
Игорь протянул деньги.
— Держи. Только выполни одну мою просьбу. Дай заглянуть в твою записную книжицу. Хочу посмотреть, сколько наездил.
Толстый Жора взглянул на хрустящую в его руке новенькую ассигнацию и полез в карман за книжкой. Игорь, не выдавая своего нетерпения, небрежно взял ее, перелистал несколько страниц. И сравнительно быстро обнаружил то, что искал. Аккуратно сделанная бисерным Жориным почерком надпись гласила: «10.VII — ГАЗ-24 номерной знак РОФ 12-30, Одесса. З-ов». Сердце учащенно забилось. Итак, в тот день, когда он находился вместе с Беловежским в командировке, директорская машина мчалась по дороге из Привольска, держа курс на Одессу, за рулем сидел Заплатов, в салоне — левые пассажиры. Тогда-то, видимо, и произошла авария. Игорь перевернул еще несколько листков. И не поверил своим глазам. Снова замелькал знакомый номер РОФ 12-30. Машина отсутствовала три дня, а потом снова появилась у автовокзала. А ведь Лысенков утверждал, что она так разбита, будто нуждается в капитальном ремонте!
Ресторанные звуки снова ударили по нервам. Картины всеобщего гульбища придвинулись и обрели реальность. Толстый Жора, задыхаясь от навалившейся духоты, рванул ворот, выставляя напоказ тельняшку, все, что у него осталось от давней, молодой и, быть может, честной тогда жизни моряка. В какой-то точке своего пути он избрал другое плавание — по взбаламученному морю прохиндейства.
Лицо у Жоры лоснилось от пота, маслянистые глазки почти скрылись в веках, но голос прозвучал на удивление трезво:
— Велено было сегодня тебя прямо отсюда доставить к хозяину. Для серьезного разговора. Да вот очкарик дорогу перебежал. Так что жди следующего раза и не унывай, паря…
«Паря» и не думал унывать. Хорошо, что решающий разговор с Лысенковым откладывается. Пожалуй, минуту назад Игорь ошибся, сказав себе: все нити распутаны. Нет, еще не все.
— Я, Жора, пойду?..