Поезд Москва — Привольск подкатил к перрону точно по расписанию, с праздничной торжественностью. Однако Игорь Коробов и его новые знакомые, вылезшие из вагона и сбившиеся в кучку возле вещей, не выглядели ни торжественными, ни праздничными. Игоря не могла не заботить неясная, расплывчатая перспектива жизни и работы в этом чужом городке. Завгара Лысенкова беспокоила судьба ящиков, погруженных двое суток назад в подсобки вагона-ресторана, а потом, при угрозе ревизии, удачно переправленных в багажный вагон. Сейчас их надо быстро выгрузить, расплатиться с проводником, погрузить и увезти. Печать озабоченности лежала на лицах директора Беловежского и слесаря Примакова. Они оба были, каждый по-своему, не вполне довольны результатами командировки в столицу. Медея и Лина выглядели усталыми и были бледны.
На привокзальной площади — шум, суета, неразбериха. Машин с зелеными огоньками и шашечками было много, однако водители не спешили покинуть стоянку, подбирая «выгодных» пассажиров. Как хорошо это было Игорю знакомо!
Отделившись от крашеной-перекрашенной бежевой «Волги», к директору вразвалку подошел мужчина с опухшим и плохо выбритым лицом, кратко буркнул:
— Подано.
Роман Петрович оглянулся на Лысенкова:
— А почему нет моей машины?
Этот простой вопрос почему-то смутил завгара. Он схватил за рукав водителя бежевой «Волги», оттащил его в сторону, о чем-то переговорил с ним и вновь вернулся к директору. Вид у него был виноватый.
— Извините, Роман Петрович. Неувязочка вышла. Гуськов нарушил… отобрали права…
— Но разве нельзя было на мою машину посадить другого шофера?
Лысенков развел руками:
— Не догадались, олухи.
Беловежский оглянулся, отыскивая взглядом своего нового шофера, сказал Лысенкову:
— Значит, так, о парне позаботьтесь вы лично. Подбросьте его к заводскому клубу, скажите коменданту, что я распорядился поселить в комнате для приезжих. Завтра же оформить, и пусть приступает. А вашего Гуськова чтоб я в глаза не видел.
— Будет сделано! — по-военному отвечал Лысенков. Он выглядел огорченным. За последние двое суток ухитрился дважды вызвать неудовольствие директора — первый раз в вагоне, когда некстати оказался свидетелем его объяснения с примаковской дочкой, а сейчас здесь, на привокзальной площади.
Беловежский с женой уселись в бежевую «Волгу», все остальные — Лысенков, Примаков с дочкой и Игорь — в «рафик». Он быстро покатил по улицам Привольска. Игорь прильнул к окну.
Еще в Москве, готовясь к поездке, прочел в книжке о плане застройки Привольска, подписанном три века назад чуть ли не самим Петром: