Игорю невесело было от только что услышанной исповеди. А ведь казалось, в Лининой семье так все просто и ясно, что и скрывать нечего.
От примаковских тайн мысли Игоря повернулись к собственной семейной тайне. Судя по всему, Дмитрию Матвеевичу было не до него. Приезд в деревню, свидание с Тосей и сыном, казалось, не оставляли в его душе места для чужих дел. Тем не менее Игорь попытался завязать разговор, ради которого ехал сюда, за столько верст.
— Я знаете о чем думаю? — сказал он. — Может быть, мой дед у этого озерка курил в последний раз? Он ведь в этих краях погиб…
Примаков с усилием оторвался от своих невеселых мыслей:
— Да, ты говорил…
— Говорил, да не все… — Игорю захотелось рассказать обо всем Примакову. Словно откровенность, с которой тот раскрыл перед ним душу, требовала ответной откровенности.
— Бабушка писала — дед погиб при странных обстоятельствах. И похоронка какая-то странная. Ничего из нее не поймешь. Погиб, и все. А где, как — не поймешь. Я в газете заметку тиснул. Один подполковник в отставке написал ей: мол, лучше вам правды не доискиваться. Не ворошите прошлое, так лучше будет. А мы с бабушкой не верили, что дед мог сплоховать. Не такой был человек. И на фронт добровольцем пошел.
— Это когда же было? Больше сорока лет назад, Было и быльем поросло.
— Может, для кого и поросло, да не для меня. Если хотите знать, я жить дальше не могу, пока про деда досконально все не выясню… — Игорь даже вскочил от волнения.
— Да ты не горячись… Я разве против… Иногда будто затмение найдет: своя болячка болит, а до чужой и дела нет. Прав ты, тысячу раз прав. Пойдем, Таисию поспрошаем, может, что скажет.
Они вернулись в избу.
Тося слегка прибралась, да и сама принарядилась, на голову накинула синюю косынку с белым горохом. По замятинам было видно, что платок в сложенном виде хранился в сундуке и извлекался редко.
— Тося! — сказал, обращаясь к женщине, Примаков. — Я телевизором и холодильником займусь. А ты с Игорем потолкуй. У него дед в этих местах воевал. Ему интересно, что и как тут у вас было.
Тося не захотела при Примакове рассказывать про войну. Вышла с Игорем из дому, уселась на завалинку и начала, да так быстро и складно, как будто рассказ этот давно уже сложился у нее в голове и теперь только оставалось высказать его вслух.
Рассказ Тоси Деевой
Я перед войной седьмой класс прикончила. Семь да семь — четырнадцать. Да еще два года прибавьте, по болезни пропустила — менингит у меня был. Так что мне тогда аккурат шестнадцать исполнилось. В мае. Говорят, кто в мае родился, тому всю жизнь маяться. Не знаю: правда это или нет?