Он пришел домой. Марта за столом, водрузив на нос очки в стальной оправе (которые она, пренебрегая советом Дэвида обратиться к окулисту, недавно приобрела себе в новом магазине Вульворта), просматривала газету. Никогда Марта не интересовалась вечерней газетой, но сегодня Ханна Брэйс забежала к ней и рассказала о заметке насчет выборов, и Марта первый раз в жизни пошла и купила газету. При входе Дэвида она встала с виноватым видом. От него не укрылось, что она поражена, почти ошеломлена. Но она не хотела, ни за что не хотела сдаваться. По ее властному, угрюмому лицу видно было, что она борется с собой. Заслоняя газету, она сказала с упреком:
– Ты сегодня рано пришел, я ждала тебя не раньше девяти.
Но Дэвид хотел заставить ее высказаться:
– А что ты думаешь об этом, мать?
Она медлила. Наконец сказала сурово:
– Мне это не по душе, нет, – и пошла за ужином.
Это было все, что он от нее услышал.
За ужином Дэвид обдумывал то, что предстояло сделать. Ему говорили: «Нужно поднять энергичную кампанию». Но не так-то легко сделать это, когда ты беден. Нэджент относительно денег высказался с грубой откровенностью: достаточно, мол, того, что Союз поддерживает его кандидатуру. Впрочем, Дэвида этот вопрос не очень пугал. Можно сократить расходы. Старый Питер Вилсон, его агент, – человек благоразумный. Надо будет нанять один из легких грузовиков кооператива и произносить речи больше на открытом воздухе, только заключительное собрание устроить в зале муниципального совета. Решив так, Дэвид улыбнулся Марте, которая в эту минуту подала ему тарелку тушеных слив. Он не любил слив, и мать это знала.
– Сливы! Члену парламента! – пошутил он.
– Рано еще об этом толковать, – ответила она загадочно.
Список кандидатов был объявлен 24 августа. Их оказалось только два. Предстояло состязание между Дэвидом и Роско – борьба в открытую. 24 августа была очень скверная погода, дождь лил как из ведра. Как шутливо заметил Роско, это было дурным предзнаменованием для одного из кандидатов. Дэвид надеялся, что не для него. Его чуточку подавляла бьющая через край самоуверенность Роско. Было ясно, что консервативная партия действует в три раза энергичнее рабочей. Питер Вил сон, мелкий стряпчий в Слискейле, был такой ничтожной фигурой рядом с агентом Роско, Бэннерманом, джентльменом в визитке, привезенным из Тайнкасла. И, помимо всего прочего, дождь, хлеставший весь день, очень мешал ораторствовать с грузовика. Таким образом, Дэвид, остро чувствуя невыгодность своего положения, вынужден был отложить первое выступление: он пошел домой переменить промокшие башмаки.