Дэвид покраснел от гнева и отвращения. Он вскочил из-за стола и бросился на площадку, к телефону, позвонил в редакцию газеты и стал возмущенно протестовать. Редактор сказал, что очень сожалеет, но не видит в заметке ничего неприятного для Дэвида. Наоборот, разве это не хорошая реклама? Первосортная реклама! Миссис Такер тоже не могла понять, отчего Дэвид злится: ее привело в полный восторг то, что имя ее упоминается в газете, «и не как-нибудь, а с почтением».
Но Дэвид в это утро шел в палату сердитый и сконфуженный, утешая себя только мыслью, что, быть может, эта заметка не обратила на себя внимания. Напрасная надежда! Когда он вошел, его приветствовал тихий насмешливый гул. Первое выступление – и в таком смешном виде! Он вспыхнул и опустил голову, сгорая от стыда: а вдруг они подумают, что он добивался столь дешевой рекламы?
– Смейтесь над этим, и больше ничего! – ласково убеждал его Нэджент. – Это самый верный способ – посмеяться и забыть.
Нэджент понимал его. А Беббингтон – нет. Беббингтон говорил с ним теперь сухо, с холодной иронией: он считал, что эта реклама предусмотрительно подготовлена Дэвидом, и без колебаний заявил об этом вслух. Может быть, он завидовал «известности» Дэвида.
В тот же вечер Нэджент пришел к Дэвиду на квартиру, сел и, нащупывая в кармане свою трубку, осмотрел комнату спокойным, но внимательным взглядом. Лицо его было еще желтее обычного, волосы жидкими прядями падали на лоб, но его неукротимая мальчишеская веселость заставляла забывать обо всем. Он закурил трубку и сказал:
– Я давно собирался заглянуть к вам. Уютная у вас квартирка!
– Да за один фунт в неделю большего и требовать нельзя, – отозвался Дэвид неохотно. – Но имущество мое не все здесь: проклятая сковородка на кухне.
У Нэджента глаза заискрились смехом.
– Не следует огорчаться из-за такой ерунды, – сказал он добродушно. – Эта заметка может принести вам некоторую пользу: популярность на севере, среди ваших избирателей.
– Я хочу им принести какую-нибудь пользу, – рассердился Дэвид.
– Все придет со временем, – сказал Нэджент. – В настоящий момент мы не можем сделать много, мы топчемся на одном месте. Против нас сплошной стеной идут тори – четыреста девятнадцать членов палаты против наших ста пятидесяти одного. Что мы можем сделать при таких условиях? Только держаться крепко и выжидать, пока придет наш черед. Мне понятно ваше настроение, Дэвид. Вам хочется действовать. Хочется покончить с бюрократизмом, с перегородками и барьерами, со всем этим парадом и церемониалом. Хочется увидеть какие-то результаты работы… Но потерпите, Дэвид. Не сегодня завтра у вас будет полная возможность сорваться с цепи и пойти в атаку.