Дэвид не отвечал и только через некоторое время сказал медленно:
– Меня бесит бессмысленная потеря времени. В копях назревает буря, – это за милю всякий увидит. Когда государственный контроль будет снят, шахтовладельцы начнут наступать единым фронтом, удлинят рабочий день и снизят заработную плату. А мы сидим и предоставляем все естественному течению!
– Они продолжают носиться с мыслью о новой субсидии. – Нэджент усмехнулся. – В тысяча девятьсот двадцать первом году десять миллионов фунтов было ухлопано на субсидию. Потом им в голову пришла гениальная идея – создать комиссию. Очередная выдумка! И раньше чем комиссия успела доложить о результатах своих расследований, правительство дает новую субсидию. Затем комиссия опубликовывает свои выводы и высказывается против всяких субсидий. Весьма поучительно! Даже занятно!
– О господи, когда же мы добьемся национализации?! – сказал Дэвид с жаром. – Это единственный выход. Что же, мы будем дожидаться, пока ее нам поднесут на блюде?
– Мы будем дожидаться рабочего правительства, которое и введет ее, – сказал Нэджент хладнокровно и усмехнулся. – А пока продолжайте заниматься Синими книгами и своей сковородкой.
Они опять помолчали. Потом Нэджент продолжал:
– Важно, чтобы люди оставались стойкими. Нас окружает такая чертова уйма всяких соблазнов и окольных путей, что, если не быть очень осторожным, пропадешь. Ничто так не выявляет слабостей человека, как общественная деятельность. Личные интересы, честолюбие, отвратительный эгоизм и корыстолюбие – вот где проклятие, Дэви. Возьмите, к примеру, нашего Беббингтона. Вы думаете, он очень печется о нуждах тех двадцати с лишним тысяч дерхэмских шахтеров, которые послали его в парламент? Да ему на них решительно наплевать! Он печется только о себе самом. Если бы вы знали все то, что знаю я, вас бы это убило. Вот вам другой пример – Чалмерс. Боб Чалмерс пришел сюда, четыре года тому назад, настоящим фанатиком, энтузиастом. Он со слезами на глазах клялся мне, что добьется семичасового рабочего дня для ткачей – или умрет в борьбе за это. И что же? Семичасовой рабочий день до сих пор в Ланкашире не введен, а Боб… Боб не умер. Он живехонек. Им овладела золотая лихорадка. Связался с компанией Клинтона, добывает нужные им сведения и загребает деньги в Сити. Та же история с Клегхорном. Но этот гонится не за деньгами, а за высоким положением в обществе. Он женился на даме высшего света. И теперь он пропустит какое угодно заседание, чтобы пойти на премьеру в Вест-Энде со своей аристократкой-женой. Я стараюсь быть терпимым, но, уверяю вас, Дэвид, все это может довести человека до отчаяния. Я тоже не святой, но, видит бог, я человек честный. Поэтому я от всей души рад, что вы зарылись здесь и стараетесь вести жизнь простую и честную. Не уклоняйтесь с этого пути, голубчик мой, ради бога, держитесь!