На эшафоте рядом с плахой я увидел свою знакомую по посёлку Ой — штос-офицершу Лукорию иль Гише. Ростом и комплекцией штос-офицерша лишь незначительно уступала палачу. Попробуй такую видную женщину с кем-то спутать. Она бросала в толпу полные презрения взгляды, кривила в усмешке разбитые губы. Или не усмехалась, а морщилась от боли?
Что ж такого она написала в том письме?
Я потёр кончик носа.
Вспомнил, как сжёг письмо Лукории в кабинете старшей дознавательницы, не удосужившись прочесть. А зря. Проявив тогда поспешность, нынче смирял любопытство. Потому что содержимое письма теперь мог узнать только с чужих слов. Не факт, что посвященные в его содержание не исказят текст при пересказе. Одна такая уже поведала властям о нашем с ней разговоре. Уши бы ей за это открутить.
Но без сомнения, штос-офицерша позволила себе некие вольные высказывания в отношении нынешних властей королевства — в письме к сестре. Излишне грубые или провокационные. Иначе в отношении неё не проявили бы такого удивительного рвения.
За считанные дни представительницы власти успели Лукорию не только арестовать. Но и привезли её в столицу. Допросили с применением тех самых «многократно проверенных методов получения правдивых сведений», которыми угрожали мне (судя по походке Луки, били штос-офицершу не только по лицу). И даже приговорили к казни.
Впечатлён.
Правосудие в королевстве работало быстро.
* * *
Толпа радостно свистела, улюлюкала. На помост летели гнилые овощи и тухлые яйца. В основном женщины целили в заговорщицу. Но несколько раз попали и в палача. Та показала толпе кулак — внушительный, размером едва ли не со средний кочан капусты. Чем вызвала в толпе смех.
Я покачал головой. Всё, как обычно. До скуки.
Поднял руку, привлекая внимание слуги.
— Хочу подойти ближе, — сказал я. — Забери наши вещи. Расплатись.
Вася кивнула. Как и обычно, ни о чём меня не спросила.
Спрыгнул на землю, потянулся, зевнул — показал кулак конопатой девчонке, шарившей по карманам у засмотревшихся в сторону плахи женщин. Та показала мне язык. Но поспешила затеряться в толпе. Руками раздвинул стоявших ко мне спиной горожанок и, не обращая внимания на возмущённые возгласы, подобно ледоколу направился к эшафоту.
По пути несколько раз прикрикнул, поработал кулаками — разбил несколько лиц, помял парочке не разобравшихся в ситуации женщин рёбра. Придерживаться заданного направления оказалось несложно. Возвышался над толпой минимум на полголовы: великанш, подобных палачу или приговорённой к казни штос-офицерше Лукории, среди явившихся поглазеть на казнь женщин не оказалось.