Носатая подхватила рыжую под руки. Согнулась, попятилась, потащила ту к дверному проёму. Даже лишившись сознания, рыжая девица продолжала улыбаться.
— Прибить бы тебя, мальчонка, — процедила носатая, переступив порог. — Но хозяйка заплатила за тебя большие деньги — не хочу её расстраифать. Посидишь под замком до её фозфращения. Сам: некогда мне тебя нянчить. Пусть льера иль Гише с тобой разбирается. А я уж ей расскажу, какой ты бешеный.
Бросила в меня напоследок раздражённый взгляд, хлопнула дверью. Я слышал, как она продолжала бормотать в коридоре, как зазвенела её связка с ключами. Дважды щёлкнул дверной замок.
Посмотрел на окровавленное полотенце — носатая оставила его на ковре, рядом с диваном.
— Заплатили за меня деньги? — вслух произнёс я. — Интересно девки пляшут.
Приподнял брови.
Кому заплатили? Лукории? Зачем?
Чего я не понимаю?
Как штос-офицер смогла заранее известить сестру о моём визите? Птицу отправила? Вариант. Интересно, есть у них здесь почтовые голуби? Пока ни о чём подобном не слышал — поинтересуюсь у Васи.
Я покачал головой.
Не понимаю, что происходит.
— Вот и прогулялся в гости, — сказал я. — Дёрнули же меня за язык… С чего вдруг я там, в Ой, разбрасывался обещаниями?
Достал письмо, повертел его в руках.
Может, ну его?… Оставить письмо на кровати? Служанки найдут — сами передадут льере иль Гише. Не станут же они прятать его от хозяйки. В «собственные руки», не в «собственные» — какая разница? А я свалю отсюда, пока никого не убил. Ведь эти женщины способны вывести из себя кого угодно.
Вернул письмо в карман. Устроился поудобней на диване — забрался на него с ногами.
Подумал, что уйти сейчас было бы мудрым решением — без сомнения. Зевнул.
Жаль только, что я не мудрец. И что не попробовал местный кофе.
В комнате царила сонная атмосфера. Когда остался здесь в одиночестве, едва ли ни сразу же погрузился в дремоту. Лежал на диване, сложив на животе руки; слушал приглушённые стенами женские голоса и щебет птиц — тех, что за окном и тех, что сидели в клетках на первом этаже. Витавшие в комнате запахи пробудили в голове романтические образы: напомнили о компаньонках — о Чёрной и Белой.
В навеянные дремотой фантазии неожиданно вклинилась мысль о том, что странные служанки льеры иль Гише могут причинить вред скучавшей в саду Васе. Но я лишь улыбнулся, отмахнулся от неё. Веселеида не ребёнок — воительница. Да и замучаются местные, пытаясь пробить её защиту. Как бы Вася сама им не накостыляла: она на такое способна.
Тревога развеялась — вернулись режиссированные моим воображением сценки с участием компаньонок. Просматривал их с интересом; посапывал. Пока не ощутил в руке боль — кольнула в плечо «сигналка». Сообразил, что кто-то прикоснулся к двери, где я подвесил сигнальное заклинание, когда почувствовал, что погружаюсь в сон. Открыл глаза, приподнял голову. Не удержался — громко зевнул.