И я молюсь, верю, и мне легко и отрадно. Я чаще и чаще чувствую присутствие Бети, и, мне кажется, она молится так сильно, что мне удалось побороть в себе мои горячие плотские чувства к Николаю и остаются одни нежные, духовные, полные привязанности и братской теплоты. Я начинаю смотреть ему в глаза, но не знаю, не избегает ли он моего взгляда. Я иду по дороге чистой любви и верю, что мне удастся навсегда побороть мое к нему влечение физическое…
* * *
Вчера я была там. Дети и он, я их всех так сильно, сильно любила, всех вместе и каждого отдельно. Сегодня целый день одна, но вся освещена лучами, исходящими из моего вчерашнего огня, окружающим меня вчера счастьем. Да, я счастлива. Я глубоко переживаю любовь духовную, чистую, моральную. Я не хочу и не желаю с ним физической близости, мне достаточно видеть его, слушать его голос. А голос его разливается, проникает в меня, электризирует меня, и я все слышу его читающим мне свои стихи, музыка их раздается и вибрирует в моих жилах.
Целый день и всю ночь у меня в ушах раздавалась эта музыка. Я нахожусь в богатом, новом для меня мире, в существование которого не верила больше или считала его возможным только в юношеские годы. Но в мои, после всех пережитых мелких очарований и глубоких разочарований, не думала я и еще не твердо верю в возможность моего теперешнего счастья.
Для меня это возможно, потому что я не должна заботиться о завтрашнем дне, таком тяжелом, какие были и будут у Бети. Я свободна, я как-то вся принадлежу ему, не забираю ли я его у нее этим моим созвучием с его душой?
И я думаю. Скажем, Mme D. уехала. Я сижу в холодной комнате и страдаю от мороза. У нее печь горит, почему же мне не греться у нее в ее отсутствие? Я могу подбрасывать свой уголь, свои дрова. Она приедет, наверно найдет печь еще горячей, а если бы не я, может быть, она потухла б. Если б я не приезжала, сидел ли бы он дома, питался бы тою же духовной пищей? Значит я, наверно, поддерживаю его огонь – неужели же мне нельзя греться у этого огня, неужели этим я изменяю Бете?
Два часа ночи. Я прервала занятия французским языком и принялась писать. Мне кажется, что я все же путаю и противоречу себе… Теория – практика – идут ли они вместе?
Я знаю, я люблю его, желаю его, но не хочу его, НЕ ХОЧУ ЕГО, НЕТ, НЕ ХОЧУ, а правда ли это?
Чего хочу и чего не хочу?
От него, в нем, чего хочу и чего не хочу?
* * *
У меня праздничное настроение маленькой девочки, выдержавшей экзамен. Очень хорошо ответила по-немецки, и, наверно, будет у меня хорошее свидетельство. Я до того, как начала заниматься, волновалась о том, буду ли еще способна зубрить, запоминать правила, слова, боялась, что после моей болезни потеряла всякие умственные способности. Но оказалось, я опять, как в ученические годы, может быть, даже с большей легкостью, заучивала и слова, и правила наизусть.